Города в полете

Амальфи без труда удалось уговорить священников предоставить в его распоряжение ракетное подразделение. Они с большой радостью встретили предложение посланцев Великой Эры преподать отступникам из города-бандита предметный урок. Вообще у Амальфи зародилось подозрение, что хотя в непроницаемом лице Мирамона мало что можно было прочесть, их ответ был известен ему заранее, а необходимость получить разрешение он выдумал исключительно из желания еще раз усадить пришельцев-Бродяг в вонючую таратайку и понаблюдать за их лицами по дороге к Храму. Так или иначе, неудобства от этой поездки показались Амальфи куда большими, чем во время первого переезда.

Пилот нажал ногами на педали, палуба стала подниматься. Металлические руки обняли голову Амальфи, прижав к лицу дыхательную маску. Сквозь наполненный влажным туманом воздух он вглядывался в джунгли, под невероятным углом уходящие вдаль. Над деревьями промелькнул и исчез длинный и тонкий объект. Амальфи услышал пронзительный нечеловеческий визг, перекрывший даже шумное солирование ракеты.

Ракета металась из стороны в сторону. Извиваясь и бешено вибрируя, она неслась над деревьями. Никогда в жизни Амальфи не чувствовал себя таким беспомощным, пение ракеты действовало ему на нервы. Появились новые, непонятного происхождения звуки. А может — это он сам просто брюзга. Где-то рядом произошел взрыв. Амальфи отчетливо слышал этот характерный звук. Взрывы в городе были делом привычным — этого требовала работа по добыче ископаемых. Но следующий протяжный, повторяющийся звук оказался совершенно необычным. Он напоминал дребезжание бешено вибрирующего сверла: с совершенно невероятным жизнерадостным воплем в воздухе пронесся какой-то невидимый объект.

Амальфи с удивлением заметил, что корпус ракеты вокруг него испещрен мелкими отверстиями. Врывающийся сквозь них воздух свистел, словно флейта. С ужасом он наконец осознал, что причудливые звуки — и дребезжание, и скрип, и странные выкрики — все это исходило от снарядов, которые изрешетили ракету, угрожая ему смертью.

Кто-то тряс его за плечо. Амальфи опустился на колени, протирая глаза, словно скованные холодом.

— Амальфи! Амальфи! — голос, звучавший у самого уха, казалось, зародился где-то в парсеке от него. — Да соберись ты, быстро! Они сейчас собьют нас!..

Рядом прогремел еще один взрыв, отбросивший Амальфи на палубу. Демонстрируя невероятное упорство, он вскарабкался по стене и пробрался к смотровому окну. Через разбитое стекло он разглядывал мчащийся ему навстречу город. Внезапно Амальфи ощутил приближение тошноты: онианский город-бандит исчез, отгороженный от него паутиной слез. Немного оправившись, мэр снова уставился вниз. Город проплывал мимо еще раз; Амальфи пытался определить, какое из зданий защищено лучше других, а затем, решившись, указал на выбранный им объект.

Ракета, сбросив хвостовое оперение на ближайшие облака, носом вперед устремилась вниз. Амальфи повис, уцепившись за край выбитого окна. Из порезанных пальцев брызнула кровь; подхваченная потоками воздуха, она, словно туман, окутала его лицо.

— Давай!

Никто не слышал, только Хэзлтон заметил его жест. Волна чистейшего света прорвалась в накренившуюся лицом вниз кабину через экран, отгораживающий ее от двигателя. Фиолетово-белый свет этого беззвучного взрыва едва не ослепил Амальфи, несмотря на то, что он спрятал глаза, опустив голову. Он почувствовал световой удар, обрушившийся на плечи и грудь. Да, на этой планете он теперь точно не заболеет: каждая молекула гистамина в его крови в это мгновение прошла интенсивную детоксикацию.

Ракета, рыская, металась из стороны в сторону, пока, наконец, пилот не подчинил ее себе. Шум орудий затих, его словно отрезало в момент вспышки.

Онианский город-бандит ослеп.

Шум двигателей также стих, и Амальфи, возможно, впервые в жизни, ощутил, сколь болезненной и пустой может быть тишина. Ракета, сильно накренившись, скользила вниз; воздух вокруг нее угрюмо стонал.

Прямо впереди резко нырнула вниз еще одна ракета, управлял которой Кэррел. Установленные на ней портативные мезотронные пушки открыли беспощадный огонь, выкосив в джунглях узкий проход, — города-бандиты не имели вокруг себя свободной от растительности полосы.

Не успела ракета остановиться, как Амальфи и наспех собранный небольшой отряд его города-Бродяги и ониан выскочил из нее и, увязая в грязи, направился к вражескому городу, из которого доносились слившиеся воедино бесчисленные человеческие крики. Жители Фабр-Суита, обезумевшие от страха, что все они каким-то ужасным, непонятным образом в один момент ослепли навсегда, вопили, охваченные неудержимым гневом и печалью. Амальфи не сомневался, что некоторые из них действительно больше никогда не увидят солнечного света. Те, кто имел несчастье смотреть в небо в тот миг, когда вся мощь ракетного двигателя выделилась в форме видимого света, вряд ли когда-нибудь снова прозреют.