Города в поднебесье

Конечно, можно было попытаться вскрыть окно, не разбивая стекла, но я не был уверен, что у меня получится. Стёкла здесь были хрупкие – трескались и бились почти мгновенно. Я осторожно подёргал створки – не открывались. Дальше я шёл вдоль стены и пробовал открыть каждое окно. И вот это принесло свои плоды – на пятом одна из створок распахнулась.

В дом я забирался аккуратно, готовый в любой момент замереть и отступить, хотя и понимал, что если дверь заперта – вряд ли сюда забрались скамори. Так и было – дом был абсолютно пуст. Ни скамори, ни трупов. На первом этаже располагалась большая столовая, кухня и кладовка, которую я немедленно проверил на наличие продуктов – и даже собрал всё найденное, уложив на скатерть в гостиной, а потом завязав её в узел. На втором этаже шёл коридор, по обеим сторонам которого располагались спальни. В них я не заглядывал – видимо, ещё не настолько опустился, чтобы не было стыдно подглядывать за чужой жизнью.

Вход на чердак располагался в конце коридора. Это был люк, который, на моё счастье, не был заперт. Лестница, по которой можно было бы забраться наверх, стояла у стены. На чердаке было пыльно и захламлено. Стояли какие-то ящики, старая мебель, валялась куча одежды. Кстати, черепицу на крыше местами побило элементами каркаса аэростата…

Подняв фонарь повыше, я принялся разглядывать, что сюда упало, но это были лишь тонкие рёбра жёсткости и элементы такелажа – в общем, ничего, что было бы мне интересно. Пришлось всё-таки искать выход на крышу… Оказалось, что им служило окно, через которое на чердак раньше попадал свет. Теперь же ткань перекрыла освещение, и в темноте обнаружить это самое окно стало гораздо сложнее.

Рядом с окном были деревянные ступеньки, прикреплённые к стропилу. Поднявшись по ним до конька крыши, я принялся исследовать ткань аэростата, чтобы обнаружить хоть что-нибудь похожее на подвес, о котором читал накануне. И, конечно же, потревоженная ткань потеряла устойчивость и с шумом съехала на землю – вместе с осевшим на ней снегом, некоторыми черепицами и кусками каркаса.

Грохот, по моему мнению, был страшный – и должен был разбудить всех скамори в округе. Но прошла минута-другая, а чудища так и не появились. Я сидел на крыше и изображал из себя флюгер, периодически поворачиваясь и оглядывая окрестности. Нет, на моё счастье окрестности оказались пусты.

Убедившись, что произведённый мной шум не привлёк внимания, я спустился с крыши, вышел из дома и уже на улице принялся перебирать ткань – никаких подвесов. «Да что же мне так везёт-то?! – возмутился я мысленно. – Пошумел, и всё без толку…». Я перевёл взгляд на крышу и увидел то, что искал. Подвес зацепился за водосток и повис, плавно покачиваясь на ветру. На его конце болталась стальная пластина, испещрённая десятками знаков. И даже с моим зрением – полутора единичками в минусе – было понятно, что это логосы…

Снова забравшись в дом, я поднялся на второй этаж и нашёл нужную комнату, рядом с которой и должен был висеть подвес с логосом сферы пустоты. Высунувшись по пояс, я дотянулся до одной из цепочек и начал подтаскивать всю конструкцию к себе. Слишком поторопился, не подумал – и в результате обрушил на землю кусок водостока. Глиняный жёлоб сорвался и упал вниз. Под снегом он нашёл что-то твёрдое и зазвенел… А я спрятался за подоконником и снова замер, изредка выглядывая наружу.

Но снова прошли минуты, а мои изыскания так никого и не привлекли. То ли поблизости не прятались скамори, то ли спали они крепче, чем я думал. Очень скоро мне наскучило изображать из себя бандита в засаде, и я стал внимательно разглядывать диск. Тот был сантиметров двадцать в диаметре и по обеим сторонам исписан непонятными для меня закорючками. Лишь на одной из них внутри меня что-то ёкнуло, и логос записался в хранилище.

С затаённой радостью я полез проверить, что изменилось, но узнал, что просто логос воздуха у меня увеличил свой уровень до ничтожного. Хотя, сказать по правде, и это было неплохо. Проверять, что изменилось в нём, я не стал – просто отметил про себя, что теперь он жрёт не десятую часть единицы пневмы, а треть. Так, глядишь, и сгодится на что-то полезное…

Покрутив диск, я обнаружил на ребре надпись на обычном языке. В надписи сообщалось, что диск этот является незначительным логосом сферы пустоты – и сделан мастером таким-то и таким-то в таком-то году освоения Эфира в городе таком-то… Незначительный логос пустоты, как я помнил из записей в книге, снижал плотность примерно в половину. Однако и шар при этом должен был быть не больше трёх сотен кубических метров, иначе его эффективность начинала падать. При этом размер сферы был довольно большим – почти восемь метров в диаметре. Меньше – можно было сделать, но тогда и аэростат надо было бы уменьшать.

«Постойте-ка! – удивлённо подумал я и принялся вспоминать размеры дирижабля. – Этот старичок был почти пятьдесят метров в длину. Не мог он, гад, только на одной сфере таскать такую кучу народу!».