Город женихов

Когда Клейт подъехал к дому, то увидел, что во всех окнах горит свет. Был уже девятый час вечера, и машина Мэл стояла возле крыльца. Клейт давно забыл, каким домашним теплом веет от освещенных окон, забыл, каково это — знать, что дома тебя ждет женщина. Он решил быстро освежиться под душем, перекусить что-нибудь и уделить какое-то время Хейли. А когда дочка заснет, вся ночь будет принадлежать только им с Мэл.

— Я дома! — крикнул он.

На кухне никого не было, в гостиной — тоже.

— Мэл! Хейли!

Он уже начал подниматься по лестнице наверх, когда его остановил голос Мэлоди:

— Перед тем, как ты увидишь Хейли, я должна тебе кое-что сказать.

Клейт обернулся. На миг задержался взглядом на ее полуоткрытых губах, чтобы она поняла, какие мысли, помимо прочих, витают в его голове. Потом неторопливо двинулся вниз, улыбаясь самой неотразимой из своих улыбок.

— Мэл, возможно, ты снова колеблешься, но уверяю тебя, все будет хорошо. Если только ты дашь мне шанс…

У нее покраснели щеки, а глаза словно заволокло дымкой. Мэл глубоко втянула воздух.

— Я собирался принять душ и слегка подкрепиться, — сказал Клейт. — Если Хейли уже спит, я могу обойтись и без ужина. А ты?

Мэлоди вдохнула запах сена и ветра, исходивший от его одежды. Глаза ее медленно двинулись вверх по его груди, крепкой загорелой шее, квадратному подбородку — к созданным для нескромных улыбок губам.

Сердце у Мэл сбилось с ритма. Она знала, что должна сказать ему что-то, и даже смутно припомнила, что не собиралась уступать одному лишь желанию, за которым больше ничего не стоит. Но взгляд Клейта вызвал в ней желание такой неслыханной силы, что она испугалась, что вспыхнет, словно факел, если Клейт сейчас же, немедленно, ее не поцелует.

— Мэлоди, он уже знает? — донесся сверху голосок Хейли — в тот миг, когда Клейт склонял к ней голову, а Мэлоди подняла к нему лицо.

— Клейт, мне, в самом деле надо кое-что сказать тебе.

— Ты что же, еще не перенесла свои вещи вниз? — пробормотал он с легким удивлением.

Мэл покачала головой. Сегодня она привезла из дома еще часть своих вещей и разложила их в его спальне.

— Хорошо… — Это слово прозвучало будто вздох в ночи. Он понизил голос на случай, если их слушает Хейли: — Я весь день не мог дождаться, когда мы с тобой, наконец войдем в спальню, закроем за собой дверь и останемся наедине…

Мэлоди слегка поморщилась.

— Боюсь, что это не совсем реально.

Какое-то движение привлекло его внимание.

С порога спальни послышалось жалобное поскуливание Генерала Кастера, лучшей сторожевой собаки, которую когда-либо имел Клейт.

Он обернулся. И рот раскрыл от изумления.

— Что случилось с Генералом? Где его шерсть?

— Именно об этом я и хотела тебе сказать. Хейли его подстригла.

— Под овцу!

— Скорее, под бильярдный шар.

Клейт в три шага оказался в спальне. Генерал Кастер всегда держался с почти человеческим достоинством, а сейчас смотрел на хозяина с таким выражением, словно его застали в комнате голым при всем честном народе.

Клейт присел на корточки и провел рукой по тому, что осталось от густой черно-белой собачьей шубы.

— Бедный Генерал!

— Он снова обрастет, — сказала подошедшая Мэлоди.

— И это сделала Хейли! — Клейт внезапно снова ощутил свою полную непригодность к роли воспитателя. — Но зачем?

— Ну, она еще не до конца выразила свое отношение к нашему браку, — спокойно произнесла Мэлоди. — Девочка слишком мала, чтобы объявить нам бойкот или высказать открыто, что она о нас думает.

— То есть, таким образом она заявила свой протест?

Мэлоди кивнула:

— И напомнила нам о себе.

Клейт взъерошил волосы.

— Но почему она просто не закатила скандал, как делают другие дети?

— Скандалить — не в ее характере.

— Но это моя любимая собака!

— Хейли тоже любит Генерала Кастера, — сказала Мэлоди. — Я думаю, она старается выяснить, насколько ты любишь ее, свою родную дочь.

В прежние времена любой отец в подобной ситуации прибегнул бы к помощи ремня, но современные ученые выдвинули множество новых воспитательных теорий. Клейт нуждался в совете более сведущего человека.

— И как, по-твоему, мы должны поступить?

Мэлоди прекрасно понимала его растерянность.

— Хотя Хейли и не признается себе, я думаю, в душе она чувствует, что Виктория отказалась от нее.

— Значит, о трепке не может быть и речи?

Мэл кивнула:

— Мы должны дать понять Хейли, что никакие ее проступки не заставят нас разлюбить ее.

— А что делать с Генералом?

— Он может спать здесь, пока его шерсть не отрастет заново.

— Он не спит в доме, Мэл.

Мэлоди подняла брови, но произнесла все так же спокойно:

— Он, видимо, облюбовал эту комнату. Ты хочешь выставить его отсюда?

Генерал Кастер взглянул на Клейта глазами, полными невыразимой печали. Вспомнив, как трудится пастушья собака днями напролет, подгоняя отбившуюся от стада скотину, трудится только ради еды и редкой похвалы, Клейт не смог приказать верному Генералу покинуть помещение. В конце концов, что с того, если собака поспит в его комнате? Главное — в ней будет спать Мэлоди!

— Клейтон! — окликнула его Хейли из гостиной.

— Можешь зайти сюда, — разрешил он.