Город желтых труб

И вот они уже в следующей комнате. Гур даже не сразу понял, для чего служила эта комната с белыми стенами и множеством непонятных приборов на черных лакированных столиках.

— Это — одна из моих лабораторий, — сказал Кин-Хай, садясь в легкое плетеное кресло и усаживая Гура на узкий диванчик рядом с собой. — Нравится!

От виденного у Гура кружилась голова, рябило в глазах. Ему казалось, что все это происходит во сне. И вдруг он догадался.

— Это было кино! — радостно воскликнул он.

Кин-Хай засмеялся. Смеялся он долго, повизгивая, отдуваясь, на секунду умолкал и снова начинал смеяться. Наконец он успокоился.

— Нет, это не кино, — сказал Кин-Хай серьезно, — это лишь часть того, что есть в моем дворце. Лишь небольшая часть!

— И все это — ваше?!

— Да, все это — мое! — гордо ответил Кин-Хай. — Но может стать и твоим!

Гур уже пришел в себя и снова думал об отце и его товарищах. Теперь он понял, что ему, мальчишке, никогда и ни за что не справиться с могущественным Кин-Хаем. Но кто же тогда спасет отца него товарищей!! Ведь только ему. Гуру, удалось попасть сюда.

Нет! Надо что-то делать… Ну, а если попробовать как-нибудь схитрить! Да, надо схитрить, надо как-нибудь оттянуть время… Может быть, потом что-нибудь придумается…

— Может стать и твоим! — повторил Кин-Хай. — Хочешь быть владельцем этого дворца!.. Ну, что же ты молчишь!

— А что я для этого должен сделать!

— О, ничего! — опять засмеялся Кин-Хай. — Все сделаю я!

Он вынул из кармана желтый блестящий кружочек — ту самую монету, которую Гур уже видел.

— Ты получишь ее навсегда, — сказал он, — я вставлю тебе эту золотую монету вместо сердца. Да, у тебя будет золотое сердце! — Кин-Хай снова засмеялся… — Я знаю, о чем ты подумал, — прервав смех, продолжал Кин-Хай, — ты, наверное, слышал, что человек с золотым сердцем — добрый человек. Так говорят глупцы! Да, глупцы! Жалкие и слабые люди. У добрых людей не золотое сердце! У них — самое обыкновенное. Оно болит у них чаще, чем у других, потому что они по своей слабости любят людей, переживают за них, стараются им помочь, не считаясь ни с чем, и вообще делают много глупостей. У тебя будет настоящее золотое сердце. Из настоящего чистого золота. Оно никогда, никогда не будет болеть. Потому что ты никогда и никого не будешь любить. Все эти чувства человеку не нужны. Только золото! Оно тебе заменит все — и мать, и отца, и друзей! Золото! Только золото! Золото!.. Оно дает власть и силу человеку! Только оно делает человека могущественным.

Гур с ужасом смотрел на Кин-Хая. Он продолжал улыбаться, но светлые, почти прозрачные глаза стали темными и очень и очень злыми.

Кин-Хай вдруг умолк и тяжело опустился в кресло. Так он просидел долго — Гур не знал, сколько времени, но ему казалось, что прошло не меньше часа. «Вот он какой, этот хозяин Желтых Труб, — размышлял мальчик. — Он хочет, чтобы я не любил своего отца, мать, своих товарищей, а любил эту желтую монету! Сам он глупец!» — Гур уже хотел встать, но Кин-Хай вдруг выпрямился и взял со стола длинный сверкающий нож.

— Нет! — что есть силы крикнул Гур и вскочил с диванчика. — Нет! Я не хочу! Я не хочу золотого сердца!

Посветлевшие было глаза Кин-Хая снова стали темными и злыми.

— Сядь! — приказал он Гуру. — Сядь и запомни, что я тебе скажу! Ты отсюда никогда не выйдешь! Никогда! — повторил Кин-Хай. — Если, конечно, я не разрешу. Но я скорее убью тебя, чем разрешу уйти. Впрочем я и собирался убить тебя, как только увидел твой падающий змей. Но потом подумал, что ты мне пригодишься. Ты мне нужен. Мне нужен помощник! И не какой-нибудь слюнтяй, а смелый парень. Ты — смелый, раз решил пробраться сюда. Мне такой подходит. Я вставлю тебе золотое сердце, и ты станешь совсем подходящим… Глупец! — вдруг опять разозлился Кин-Хай, хотя Гур не сказал ни одного слова, не сделал ни одного жеста. — Глупец! Если бы ты знал, что ждет тебя! Богатство! Да, ты будешь самым богатым человеком в мире! Сила! Да, ты будешь самым сильным! Мало того — ты будешь править всем миром!! О, когда ты узнаешь тайну Желтых Труб — ты будешь счастлив, что стал моим помощником! — и он опять взял нож.

— Нет! — снова крикнул Гур, но вскочить не успел: Кин-Хай сильно толкнул его, и Гур упал на диванчик. Кин-Хай поднял нож и… вдруг замер, прислушиваясь к чему-то, потом отшвырнул нож и заметался по комнате. Как ни испуган был Гур, он тоже прислушался, однако услышал лишь какой-то очень слабый шум.