Город Воров

— Может, лучше поехать через мост Тюремный Мыс, а не через Чарлзтаунский, — предложил он полицейским, отделенным от него пластиковой перегородкой. — Если, конечно, вы не собираетесь включать мигалку.

Не прислушавшись к нему, они проторчали несколько минут на стонущем металлическом Чарлзтаунском мосту. Дуг доел второй пончик, бостонский крем, читая свою повестку.

Шапка: Федеральный районный суд Соединенных Штатов Америки. Чуть ниже: ПОВЕСТКА ДЛЯ ДАЧИ ПОКАЗАНИЙ БОЛЬШОМУ ЖЮРИ.[88] Под словами ПОВЕСТКА (КОМУ) были пустые прямоугольники. В одном, рядом с ДОКУМЕНТЫ ИЛИ ПРЕДМЕТ(Ы), стоял крестик. Графа ЛИЧНОСТЬ осталась пустой.

Район А-1 — полицейский округ, охватывающий центр Бостона и Чарлзтаун. Участок располагался в большой кирпичной коробке недалеко от мэрии. Они припарковались между двумя другими бело-голубыми машинами, притулившимися на улице Садбери, и повели Дуга по ступенькам к стеклянным дверям, а затем — в фойе. Было время пересменка, и в фойе толпились люди. Они прошли мимо камеры предварительного заключения для женщин в отдел регистрации с видом на камеры, в которых дремали заключенные.

Полицейский открыл коробочку с пропитанной чернилами подушечкой, а Дуг слизнул сахар с пальцев.

— Что случилось? Вы, что ли, потеряли отпечатки, которые были в моем деле?

Кроме пальцев, они сняли отпечатки с ладони и ее ребра, затем велели согнуть кисти в кулаки и сняли отпечатки с костяшек. Потом дали ему салфетку. Это все было странно и неприятно, хотя Дуг и делал вид, что его это забавляет.

Они сфотографировали его рядом с ростомером — фас и профиль. Но без учетного номера на шее. Дуг не улыбался, но и морду кирпичом не делал. Просто балансировал на грани раздражения и развлечения. «Ну ладно, почему бы и нет?»

Они сунули ему за щеку палочку для анализа ДНК, ватный шарик на ней был раза в два больше обычного. Потом убрали ее в пластиковую пробирку. Из его головы выдернули одиннадцать волосков.

— Может, мочу тоже сдать? Я как раз по дороге сюда чаю напился.

Копы отклонили его предложение, отдали ему протокол и заставили начитать в диктофон фразы, которые запомнились свидетелям.

Арнолд Уоштон, улица Хейзер, дом 311, в районе Квинси.

Мортон Харфорд, Счетный переулок, дом 27, район Рэндолф.

Вытащи из тележки полку для монет. Открой сейф. И складывай мешки.

Ты помни одно: деньги-то не твои, Мортон. И думай о том, как хорошо тебе будет, когда ты придешь вечером домой.

Никакого реванша не будет! Поздоровайся с моим маленьким дружком.

Мы за попкорном, Магси. Да-а-а, видишь?

Последнюю фразу ему велели прочитать три раза, пока не получилось четко, после чего отпустили его в туалет, чтобы он расстался там со своим чаем, который в полиции никому не был нужен. Затем его заперли в комнате для допросов и оставили там одного почти на час. Звуконепроницаемые стены были обиты мягким ковролином. Дуг поднялся один раз, чтобы проверить термостат, — он слышал, что следователи так включают спрятанные микрофоны, — но, не сняв корпус, понять ничего было нельзя. Вместо этого Дуг приветствовал воображаемых слушателей насвистыванием «Розы из Трали»[89] в надежде, что им понравится.

Вошедший представился лейтенантом следственного отдела спецгруппы по расследованию ограблений банков. Фамилия его Драйслер. У него были длинные руки и походка стареющего верзилы. Он положил на стол планшет с формуляром, где стояли отпечатки пальцев Дуга, снял очки для чтения и согнул руки так, как обычно складывают ножки карточного стола.

— Единственный шанс, — сообщил он Дугу. — Даю вам одну возможность. И все.

Дуг кивнул, изобразив интерес.

— Вы к нам попали первым, — начал Драйслер. — Так что вам повезло: сначала будем договариваться с вами.

Дуг снова кивнул и подался вперед.

— Ладно. Это я сделал, — признался он. — Скажите О-Джею: поиски закончены. Это я убил Николь Браун Симпсон и Рона Голдмана.[90]

Драйслер пристально посмотрел на Дуга. Он не раздражался — помогали возраст и профессионализм.

— Вам в тюрьме нравится, Макрей?

— На этот вопрос я вынужден ответить отрицательно.

— Говорят, жизнь состоит из массы возможностей, Макрей. Но это не так. Жизнь — это одна возможность, за которой следует еще одна, а потом еще одна. Что ты ешь, что носишь, когда спишь, с кем спишь. Сделаете неверный выбор, Макрей, и, скорее всего, больше у вас не будет возможности выбирать. Это и есть жизнь за решеткой: конец выбора.

Дуг сглотнул. Слова пожилого следователя падали на него, словно бритвы. Но он улыбнулся, скрывая боль.