Водитель, заведя мотор и тронувшись с места, пробормотал:
– Отчего не довезти? Довезу. Правда, это на другом конце города, но подброшу. А тебе, парень, туда же?
– Я же сказала, что мы путешествуем вместе, – произнесла спокойным тоном девица. Максим не стал возражать. С большим трудом запихнув рюкзак между ног, он бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида. Девица, как обычно, вставила в уши наушники и слушала музыку.
Водитель тоже попался неразговорчивый. Они проехали по центру города, потом углубились в предместья. Город быстро погружался во тьму.
– Там у нас дорогу на Ленинский латают, поэтому по прямой не проедем, – проговорил вдруг водитель, сворачивая с магистрали куда-то в сторону. – Так что придется окольными путями добираться.
Максим, которому брутальный водитель не понравился с самого начала, произнес:
– А почему тогда никто, кроме нас, сюда не сворачивает?
– Потому что идиоты, – заметил водитель и странно ухмыльнулся. – Да и не все едут в Ленинский, как мы. Вы же хотите доехать туда, куда вам надо?
Хотя Максим и не знал, куда им надо, однако, судорожно сглотнув, кивнул. В голову лезли все эти глупые разговоры, которые он, препираясь с проводницей в поезде, услышал вполуха. Что-то о маньяке, который похищает и убивает студентов.
Максим в очередной раз быстро посмотрел на водителя, а тот, уловив его взгляд, клацнул зубами и произнес:
– Что, нравлюсь?
Максим запустил руку в рюкзак и сжал рукоятку чугунной сковороды. Так-то надежнее. Тем более этот тип,
– Это твоя девушка? – спросил его вдруг водитель, и Максим снова бросил взгляд на светловолосую богиню, которая безмятежно слушала в наушниках что-то громыхающее и смотрела в окно, кажется, даже и не задавшись вопросом, отчего они покинули основную трассу.
– Да, – осторожно ответил Максим, более всего беспокоясь, что девушка услышит его беспардонный ответ.
Водитель ухмыльнулся, хотя Максим так и не понял, что в его словах такого смешного.
– Значит, вы парочка. И как давно вы вместе?
– Ну не очень давно, – пробормотал Максим, которому эта тема внезапно стала неприятна.
– Повезло тебе, парень, – продолжил со странным смешком водитель, – сам ты рохля, а подцепил такого знатного бабца. Ну и как у вас, двух голубков, в постели, все тип-топ? Она наверняка жаркая штучка…
Максим разинул рот, потому как не знал, как реагировать на хамский вопрос водителя, как вдруг раздался голос светловолосой богини:
– А куда мы, собственно, едем? И почему не по основной трассе?
И в самом деле, они ехали невесть где, по ухабистому шоссе, которое рассекало лесной массив. Причем, казалось,
– Я уже сказал твоему приятелю, что основную трассу в Ленинский перекрыли. Там дорожное полотно размыло. Ливень у нас на прошлой неделе был сильнейший. Вот и везу вас в объезд.
– Ясно. Спасибо. – Девушка снова запихнула наушник в ухо и уставилась в окно, хотя за ним ничего, кроме черных деревьев и стремительно сгущающейся тьмы видно не было.
– Вы же сказали, что дорогу латают, – произнес осторожно Максим, еще сильнее сжимая сковороду. – А теперь заявили, что полотно размыло.
Водитель некоторое время молчал, так что Максим подумал, что он не услышал его вопроса, но потом все же отозвался:
– Ну да, сначала размыло, а теперь латают. Что в этом непонятного?
Действительно,
– Что ты так напрягся? И дрожишь как цуцик? – спросил его внезапно водитель. – Думаешь, сейчас вас завезу невесть куда, по очереди трахну, а потом выпотрошу?
Максим был уже готов вытащить сковороду из рюкзака и огреть ею водителя, когда тот сказал:
– Ладно, парень, сбавь обороты. Меня зовут Дмитрий Михайлович, я работаю в полиции. Не веришь? Правильно, верить никому нельзя! Вот, смотри!
Он вытащил из бардачка удостоверение с орлом и, быстро обернувшись, ткнул его в лицо Максиму. В самом деле, Дмитрий Михайлович Петров, сотрудник полиции. Фотография, печать, витиеватая подпись. Все чин-чином.
Даже фамилия у них одна и та же –
– Ладно, не дрожи! Вы наверняка всяких баек про маньяка наслушались? Так вот, авторитетно заявляю: никакого такого маньяка у нас в городе нет! Все это россказни старых бабок и слухи, которые желтая пресса намеренно в народ пускает, дабы увеличить тиражи своих гнусных изданий.
Он вздохнул.