Город вампиров

Что касается доктора Магнуса Сегели, то несчастный отец решил взять с собой статуи дочерей. Но он был не в силах поднять статуи, которые были слишком тяжелыми, и вместо того бросился к останкам г-на Гоэци, решив растоптать их на досуге в своем кабинете, подвергнув самым позорным оскорблениям. Она не нашла в себе мужества упрекнуть доктора за этот ребяческий, но законный план мести.

Они вышли. Снаружи все было, как и раньше, неподвижно и безмолвно, но что-то изменилось в ровном, чуть зеленоватом оттенке мрачных и великолепных перспектив. Подобно тому, как приближается рассвет, пробуждаясь в ночи и рассеивая среди тьмы таинственные проблески, среди этих блеклых гигантов пытался родиться цвет. Он поблескивал красным в глубинах мертвенной атмосферы, и в тишине зарождались смутные шепоты…

Наши спутники мчались по улицам Селены, подгоняемые возгласами Полли, которая задыхалась от крика в своем гробу, как жокеи в Эпсоме. И действительно, можно было видеть, что у нее имелись на то некоторые основания. Шепоты звучали громче, разливаясь в тишине, расплывчатый красный свет становился ярче, и уже слышен был шум крыльев огромной черной кукушки, описывавшей круги над караваном.

К тому времени, как наши друзья добрались до прохода с изваянием змеи, это величественное мраморное животное начало медленно свивать и распускать свои кольца, и они, полупрозрачные и ранее бесцветные, приобрели невыразимо богатый зеленый оттенок.

В тот же миг, раскат грома из-под главного купола наполнил пространство гармоническими вибрациями, и недвижные бледные усыпальницы, простиравшиеся до самого горизонта мертвого города, вернулись к жизни, залитые ярко-зеленой цветовой волной, а прежде черные линии на стыках камней стали алыми, как длинные зигзаги огня…

Это было потрясающее, но и чудовищное зрелище, и зловещие громады, на глазах обретающие цвет в этих бесконечных просторах, погружали разум в море ужасов.

— Торопитесь! Бегите! Спасайтесь от смерти! — кричала Полли. — Скоро зазвонит погребальный колокол! Сколько осталось до полудня?

— Одна минута.

— Бегите! Спасайте свою жизнь!

Они бежали, задыхаясь, шатаясь, обливаясь ледяным потом, стекавшим по разгоряченным телам. Они находились в середине центральной площади, когда колокол отбил первый удар двадцать четвертого часа. Черная птица взмахнула крыльями и бросила в воздух торжествующее «ку-ку». Открытые окна величественной церкви загорелись сверху донизу отблеском пламени, словно воспламеняя воздух, и огненные линии перечеркнули стены и колонны.

Девушки в перистиле начале извиваться, испуская вопли под когтями тигров; статуи на пьедесталах приняли похотливые позы.

Темнота и свет, ночь и день, красота и ужас смешались в адском хаосе. Это уже не было ни сном, ни кошмаром, ни видением, но извращением всех этих понятий, их битвой и бурей. Хрустальный колокол продолжал бить, и с каждым ударом черная птица испускала все более громкий крик, а пылающее сияние, пронизанное странными огнями, зажигало чудесные здания с их изумрудными блоками, скрепленными пламенем.

С двенадцатым ударом загорелся резной сноп огня на вершине малого купола, в то время как черная птица раздувала пламя взмахами крыльев.

Двери склепов отворились…

Глава двенадцатая

Наши путешественники метались по площади, не понимая, где искать спасения — везде были одинаковые выходы, а Полли лишь кричала в приступе ужаса «Бегите! бегите!», даже не думая о необходимых указаниях. Они бежали изо всех сил, измученные и задыхающиеся в роковом круге, не ведая, что они давно потеряли направление и в десятый раз бегут по собственным следам.

— Через Ноктиллион! — наконец крикнула Полли. — Врата в конце! Бегите, заклинаю вас землей и небом! Ваша жизнь висит на волоске!

Они мигом бросились в один из шести больших кварталов, образующих розетку, тот, что был отмечен статуей летучей мыши. Остальные четыре изваяния, о которых мы не упоминали, изображали паука, стервятника, кошку и пиявку. Должна сказать, что Неду Бартону и особенно Грей-Джеку очень хотелось бросить железный гроб, так мешавший бежать — но как выбраться из этого омерзительного лабиринта без Полли? Выхода не оставалось.

Хрустальный колокол отбил последние удары. Повсюду движение сменилось неподвижностью, звук тишиной. Сквозь открытые двери видны были интерьеры мавзолеев, чьи обитатели вставали с мраморных постелей и занимались своим туалетом.

Некоторые уже показались на пороге: высокие, но по преимуществу женоподобные мужчины и женщины — напротив — со смелой и могучей статью; все они, мужчины и женщины, состояли из зеленой субстанции с темно-красными прожилками. Их желтые глаза горели, а губы сверкали, как угли, раздутые кузнечными мехами. С их плеч ниспадали длинные пурпурные одеяния, и в ярком свечении можно было видеть у каждого кровоточащее отверстие на левой стороне груди, против сердца, откуда медленно стекала, трепеща, рубиновая капля.