Город вампиров

С шестым ударом дверь снова открылась, и появился Мерри Боунс, прятавший правую руку за спину. За ним удрученно и послушно, как побитая собака, следовал Грей-Джек. Англичанин всегда признает силу, и две пощечины, которые Грей-Джек получил в тринадцать часов, были, по-видимому, перворазрядными.

Как только показался Мерри Боунс, г-н Гоэци свистнул, и все семейство мгновенно выскочило из его тела. При втором свистке все разделились не хуже г-на Гоэци, и тогда прозвучал седьмой удар.

Затем г-н Гоэци занял место за своими одиннадцатью придатками и бросил всех их в бой против ирландца. Анна, которая до этого момента, по совету Веселого Скелета, держала глаза закрытыми, приподняла веки и увидала самое необычайное сражение со дня сотворения мира.

Два пса, два попугая, две лысые женщины, два мальчика, два трактирщика и один г-н Гоэци положительно раздирали на части несчастного ирландца. Тот использовал для защиты только левую руку и защищал лишь глаза, особенно от атак попугаев. Он хватал этих жестоких тварей за головы и скручивал им шеи — но это ничуть не помогало, а пока он был занят попугаями, псы и мальчишки вцеплялись ему в ноги, а два трактирщика, две лысые дамы и г-н Гоэци (двойник) вгрызались в бока, живот и грудь.

Грей-Джек, хоть и был англичанином, тихо ждал на пороге. Не спешите его винить — такие приказания он получил перед битвой. Он играл роль резерва, и вы вскоре уясните крайнюю важность его роли.

Часы пробили восьмой, девятый и десятый час. Мерри Боунс понемногу продвигался вперед, к кровати, несмотря на ожесточенные атаки гарпий мужского и женского пола, которые рвали его тело на куски, как стая гончих, настигнувших добычу. От бедного ирландца, поистине говорю вам, ничего не осталось бы, не представляй собой его тело одну кожу да кости. Вся вампирская стая могла найти и оторвать от этого костяка не более маленького кусочка мяса. Кожа и кости, вот из чего он состоял. Было бы излишним еще раз подчеркивать здесь неоспоримое превосходство английской тучности!

Мерри Боунс истекал кровью из всех вен своего злосчастного тела и пасти шакальей стаи окрасились красным; но он медленно и терпеливо пробивался вперед, и с одиннадцатым ударом между ним и г-н Гоэци (настоящим) осталась лишь одна лысая женщина.

Ирландец внезапно тряхнул гривой, испустил громогласный клич «Begorrah!» и наградил жуткую старуху ударом, который я не колеблясь назову героическим, поскольку мегера улетела прямо в дыру дымохода. Правой рукой, скрытой до сих пор за спиной, он сделал резкий выпад, сверкнуло широкое лезвие топора и, когда в воздухе задрожал двенадцатый удар, голова главного г-на Гоэци скатилась с плеч, отсеченная острой сталью.

Тотчас все головы существ низшего порядка покатились по полу, словно отделенные от туловищ одним и тем же лезвием. Последовала безмолвная суматоха. Каждый бежал за своей головой. И среди этой оглушительной тишины громом прозвучал голос Мерри Боунса:

— Твоя очередь, старый Джек, болван! — приказал он.

И Грей-Джек зашагал вперед в правильном порядке, без спешки и отлынивания, как всегда маршируют наши замечательные солдаты. Он хорошо помнил свое задание. Он достал из-под кровати железный гроб, открыл крышку — и в тот миг, когда двойник г-на Гоэци схватил свою голову, сунул его в гроб и запер внутри!

Остальные, занятые собиранием своих черепов, даже не заметили этого. Прозвучал тринадцатый удар, после четырнадцатый, а они все толпились и толкались, как жалкие личинки в летней жиже клоаки. Мерри Боунс глядел на них, смеясь от души, что не мешало ему в то же время следить за успехами Грей-Джека и г-на Гоэци-отца.

Оба завершили свои дела одновременно, иными словами, Грей-Джек уселся на закрытый гроб, а г-н Гоэци нашел свою голову и приладил ее между плечами.

Он свистнул. Народ вампиров, повинуясь приказу, мигом свои пары воедино. Г-н Гоэци свистнул вторично, и все семейство быстро вернулось в его тело.

Выполнение этих маневров не оставляло желать лучшего.

— Все на месте? — спросил г-н Гоэци.

И, не дожидаясь ответа, он с пятнадцатым ударом часов непонятным образом нырнул в закрытое окно и растворился в ночи.

Он не услышал несчастный, жалобный голос, доносившийся из железного гроба:

— Месье Гоэци! Месье Гоэци! Вы забыли своего двойника!

Но было слишком поздно. Часы отзвенели, кукушка прокуковала пятнадцать раз, а наша Анна тем временем ощупывала себя, не понимая, жива она или мертва.

Вслед за последним «ку-ку» Мерри Боунс потребовал тишины, чтобы изложить оставшуюся часть плана кампании, — ибо, как вы понимаете, война только начиналась.

— Мисс, — сказал он, — теперь самое лучшее для нас было бы поспешить в замок Монтефальконе, но, поскольку его милость спит беспробудным сном…

— Откройте дверь шкафа, — перебила наша Анна, — и дайте ему воздуха.

Мерри Боунс невозмутимо продолжал:

— …торопиться мы не будем, и по пути я намерен оправиться. Грей-Джек понесет гроб…

— Дьявол тебя забери!.. — начал старик.

Но Мерри Боунс прервал его на полуслове, сказав: