Город убийц

Найти кафе трудности не составляло. Планировка корабля была предельно простой: в хвосте, перед двигателями, багажное отделение, потом коридор с каютами, и вот кафе. Впереди только рубка пилотов.

Кафе порадовало меня широкими иллюминаторами с видом на Халифа и далекие звезды. Вся республиканская компания — Вацлав, Эйлиас и Лиз — уже сидела за столиком и ждала только меня.

Лиз водрузила мне на тарелку здоровый кусок пирога, царившего в центре столика, и указала глазами на кофемашину.

— Кофе там.

Я налил двойную порцию и отметил, что союзовцы, кажется, не меньшие любители кофе, чем тессианцы.

Наверное, пассажиры «Анастасии», на которую я когда-то приказал заложить взрывчатку, также сидели в кафе за столиками и пили кофе с пирогом перед тем, как мы их захватили.

— Анри, что с тобой? — просил Эйлиас. — Тебе плохо?

— Все нормально. Почему ты так решил?

— Ты побледнел. Анри, ты смотрел сегодня новости?

Лиз укоризненно взглянула на мужа.

— Ну, дал бы человеку поесть!

И я понял, что новости таковы, что, если я их посмотрю, мне будет не до завтрака.

— Нет пока. А что там?

— Анри, поешь, — сказала Лиз. — Можно на «ты», да?

— Конечно.

— Мы кинем ссылку.

— Мой сын жив?

— Да, конечно. На Кратосе все в порядке. Новости с Дервиша.

— Выкладывайте! — вздохнул я.

Завтрак все равно пропал.

— Ги Дюваль расстрелял всех, кто позволил тебе проникнуть в лабораторию, — сказал Эйлиас.

Сердце упало. Я закусил губу. Почему так больно? Они мне никто! Собутыльники. В преф три раза сыграли. Да раздолбаи они!

— Ну, давайте! Я хочу посмотреть.

И от Эйлиаса пришла ссылка.

Их ставили на колени прямо в той же комнате, где мы расписывали пулю. Ланс, Тьери, Блез… Одного за другим.

— За разгильдяйство и предательство, — цедил сквозь зубы Ги, не выпуская сигарету изо рта, приставлял лазарник к затылку каждого из них и спускал курок.

Где-то на заднем плане маячили Адам с Эженом и Симоном, уж не знаю, насколько одобряли.

— Анри, это не ты, — сказал Эйлиас.

— Это я, — вздохнул я.

— Ты бы их тоже расстрелял на месте Ги?

— Я бы выгнал их взашей.

— Значит не ты! — вмешалась Лиз.

— Анри, сколько можно брать на себя чужие выстрелы с чужих линкоров? — спросил Эйлиас.

— Взрывчатка была моя, также, как в этом случае. Я все хочу это изменить, переиграть, исправить. А получается все то же.

— Не то же! — сказала Лиз. — Теперь я практически уверена, что пробирки те самые.

— Да, пожалуй, — кивнул я. — Он ведь у вас на физфаке учился, на РЦС?

— На физфаке, — подтвердил Эйлиас. — И ты украл его изобретение.

— И его надо было украсть, — вмешался Вацлав. — Это надо было сделать, во что б это ни стало. Как тебе возможность взрывать планеты в руках такого человека?

— Он это специально для тебя отснял, — сказала Лиз. — Чтобы ты винил себя. Это он так мстит.

— Тебе хочется взять на себя смерти этих троих? — спросил Эйлиас. — Бери! Но подумай о том, что, возможно, ты спас миллионы, если не миллиарды.

— У него еще целый сейф таких пробирок, — возразил я.

— Скоро мы будем знать, что это и как работает, — сказал Эйлиас. — Это много.

— Эйлиас, а что в РЦС делают с убийцами? — спросил я.

— Лиз, когда у нас было последнее убийство? — поинтересовался Эйлиас у жены.

— Умышленное? Двадцать пять лет назад, на Ирэн.

Я вспомнил, что Ирэн — это небольшая красная планета справа от арки на РЦСовском гербе.

— В среде сектантов? — спросил Вацлав.

— Да, конечно. Среди тех, кто предпочитает естественные рождения и отказывается проходить через сад.

— Вы это не запрещаете? — спросил я.

— Это противоречит принципу свободы, — сказал Эйлиас. — Да, иногда приводит к трагедиям, но от несвободы все равно больше вреда.

— А что значит «проходить через сад»?

— Такой же сад, как под аркой, — объяснила Лиз. — Есть в каждом городе. Чтобы получить права гражданства, надо через него пройти трижды: в двенадцать, в пятнадцать и в восемнадцать лет.

— Что дают права гражданства?

— Базовый доход, право голоса на Народном Форуме и защиту в любой точке известной обитаемой Вселенной, — пояснил Эйлиас. — Но не сразу, конечно. Например, базовый доход в двенадцать, право совещательного голоса — в пятнадцать, а право решающего — в восемнадцать.

— Ну, и бесплатные образование и медицину, — добавила Лиз.

— Точнее за счет общественных фондов, — уточнил Эйлиас.

— Сад что-то отнимает? — спросил я.

— Да, — кивнул Вацлав. — Способность к естественному размножению, минуя институт генетики, и желание делать гадости.

— О втором бы я не пожалел, а вот первое слишком радикально, — хмыкнул я.

— Это обратимо, — заметил Эйлиас. — Если ты захочешь навсегда покинуть РЦС и попросишь вернуть тебе эту способность, тебе ее вернут.

— А я бы не хотела передать моему ребенку дурные гены, если они у меня есть, — сказала Лиз.

— Так что с ним сделали? С тем человеком, который кого-то убил на Ирэн? — напомнил я.

— Провели через Сад, взяли кровь и изгнали из РЦС, — ответила Лиз.

— Навечно?

— Пока родственники жертвы не простят. Теоретически этого можно добиться. Случаи такие были. Но не этот.

— А зачем кровь?