Город страсти

В следующий миг тупица, полный жизненных сил, вошел в кафе. Три дня назад он отправился в один из магазинов одежды за новой ковбойской шляпой, в которой собирался появиться на столетнем юбилее, но в припадке легкомыслия купил огромное мексиканское сомбреро. В сомбреро, обросший щетиной, он производил такое смешное впечатление, что Дуэйн всякий раз, завидев его, разражался хохотом.

И сейчас, заметив Бобби Ли, Дуэйн не мог не рассмеяться. Он любил этого человека за то, что, взглянув на него, каждый понимал, что жизнь имеет и комические стороны.

– Если бы проводился конкурс на самую безобразную бороду, ты легко бы выиграл его, – резко заявила Лавел подошедшему Бобби Ли. В отличие от Дуэйна, ни одна из женщин не пришла в восторг от его внешности.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, я не позволю тебе стать президентом клуба моих почитателей, – дружелюбно заметил Бобби Ли, усаживаясь верхом на стул.

Дуэйн знал, что там, где Бобби Ли, должен появиться и Эдди Белт, и не ошибся. Не успел остыть кофе, заказанный Бобби Ли, как вошел Эдди. Он отказался от бороды, отдав предпочтение подкрученным вверх усам.

– Меня же не поймут, если я отращу большие усы, ведь так? – несколько раз спрашивал он Дуэйна.

Дуэйн пообещал рассмотреть этот вопрос на комитете, который еще не существовал. В любом случае, Эдди был рыжим, а волосы такого цвета, как известно, не очень хороши для отращивания усов. Пока что над его верхней губой еле-еле пробивалась растительность.

Сомбреро Бобби Ли очень угнетало Эдди. Как серьезный нефтяник, он презирал все эти ковбойские прибамбасы, включая и мексиканские. Все кругом носили ковбойские шляпы, но Эдди упорно щеголял в своей шапочке бульдозериста.

– Когда я вижу тебя в этом сомбреро, меня просто тошнит, – заявил он Бобби Ли.

– Пусть вырвет. Мы живем в свободной стране, – сказал Бобби Ли, пребывая в необыкновенно хорошем настроении.

– Тебе бы играть в вестернах батрака, державшего лошадей своего начальника, который упивается до бесчувствия мексиканской водкой в салуне, – продолжал в том же духе Эдди.

Но даже это явное оскорбление не поколебало Бобби Ли, который продолжал блаженно улыбаться.

– Абилен уволился, или что? – спросил он, уставившись на парочку, сидящую в дальней кабинке.

– Он считает, что эта девушка богата, и хочет жениться на ней, – ответил Дуэйн. – С завтрашнего дня он у меня больше не работает.

На этом, ко всеобщему удивлению, разговор оборвался. Дуэйн подумал, что можно попытаться возродить интересную тему о том, кому больше нужен секс: мужчинам или женщинам (благо, большая часть участвовавших на предыдущем обсуждении присутствовала и теперь), но потом передумал. Он вспомнил, что идея первоначально принадлежала Джуниору Нолану, а что стало с Джуниором? Он – банкрот, с которым отказывается жить собственная жена, не желая больше терпеть его приступы меланхолии, а прекрасные дети вынуждены выигрывать на соревнованиях, где не видно никого из родителей. Странное время, странное место.

Подняв глаза, он также заметил, что три женщины, сидящие за соседним столиком, смотрят на него. Они, правда, мгновенно отвели глаза, хотя Чарлин Даггс и не пыталась притвориться, что не наблюдает за ним. Чарлин продолжала смотреть на него, и в ее взоре он прочел сочувствие. Ее подруги старательно глядели в сторону, явно ожидая, что Дуэйн заведет разговор на сексуальную тему. Они ожидали, что он примется подшучивать над шляпой Бобби Ли или невзрачными усами Эдди Белта.

По их напряженным позам он догадывался, что они ждут от него чего-то такого, что развеяло бы скуку и беспокойство, одолевающие их. Они не будут привередничать, подхватят и разовьют любую мысль, какую он выскажет, только начни.

Сам не зная почему, но Дуэйн решил не доставлять им такого удовольствия. Почему всегда он должен начинать первым? Пусть хотя бы раз начнет кто-то другой. Пусть Джанин что-то сделает; не все же ей заниматься установлением зрительных контактов. Пусть Дженни что-то сделает; не все же ей сеять сомнения среди людей.

Он упорно продолжал молчать, размышляя о том, как несправедливо устроен мир. Он, как никто другой в городе, по уши в долгах. Ни у кого другого дети не вызывают столько проблем, как у него. Ни одна жена не тратит столько денег, как его. Его рабочие такие ленивые и некомпетентные. С какой стати, учитывая все это и массу других вещей, он должен развлекать любого, забредшего в «Молочную королеву»? Не он мэр этого города и тем более не управляющий этой забегаловкой.

Нет, упрямо сказал себе Дуэйн, буду молчать до конца; пусть другие проявят хоть чуть-чуть инициативы. Достаточно того, что он руководит комитетом по празднованию столетия города и в случае фиаско на него навесят всех собак, – а судя по всему, так и случится. Хоть бы раз в жизни спокойно посидеть, не высовываясь.