Город страсти

– Появление на этом вечере было ужасной ошибкой, – призналась она. – А сама идея его проведения еще ужаснее.

– Согласен… Я почти никого не могу вспомнить.

– Я не о том.

– Понимаешь… я пьян. Могу чего-то и не понять.

– Нам больше нечего ждать – вот, что я хочу сказать. Мы уже не способны на то, чем увлекались когда-то, когда были половчее или похрабрее.

Дуэйн не совсем понял ее, но ему нравилось, что руки Джейси спокойно лежат на его плечах.

– Ты читаешь стихи? – неожиданно спросила она. Он отрицательно покачал головой.

– Помнишь Китса? Джон Сесил, бывало, читал их нам на уроках…

– Я в это время думал только о тебе. Иногда мне удавалось сползти с парты и заглянуть тебе под юбку.

– Было бы лучше, если бы ты слушал стихи, а не подглядывал за девочками. В конечном счете ты приобрел бы больше.

– Я никогда не думал о конечном счете.

– А вышло так, что ты лишился и юбок, и поэзии… «И поступь старости для них неотвратима».

– Чего?!

– «И поступь старости для них неотвратима», – повторила Джейси. – Это строка из одной его поэмы, которую ты не удосужился прочитать, хотя, конечно, тогда тебе было не до этого.

– Нам всем до старости еще очень далеко, – заметил Дуэйн, снова оглядывая сверстников. Те, у кого были самые разочарованные лица, кричали и шумели больше всех: у многих лица стали расползаться и походить на физиономии состарившихся боксеров. – Нам нет и пятидесяти.

– Но скоро будет, – проговорила Джейси, убирая руки и отходя в сторону.

ГЛАВА 72

– Какой был утром ураган, а сейчас хоть бы ветерок подул, – недовольно заметила Дженни Марлоу. Красная атласная рубашка на ней пропахла потом. Вечернее представление должно было начаться с минуты на минуту.

– У нас круглый год такая погода, – сказал Дуэйн, сам понимая, что говорит очевидные вещи. После сильного ветра наступило безветрие, а с ним и духота. Несмотря на то, что было семь вечера, температура не опускалась ниже сорока. Солнце словно замерло на небе, повиснув на горизонте и безжалостно поджаривая сотни людей, которые втиснулись на небольшую трибуну.

Дуэйн до сих пор не мог прийти в себя от «ерша», приготовленного женой. Ему не хотелось ни с кем говорить, а тем более кого-то выслушивать, но никто не обращал внимания на его состояние. Люди лезли к нему со своими проблемами, желая, чтобы он не только их выслушал, но и дал какой-нибудь ценный совет.

Старый Болт вызвал, в частности, наиболее острые споры. Он сидел сразу за Дуэйном, на крупной гнедой кобыле по кличке Доббс. Как самому старому жителю округа Хардтоп мистеру Болту полагалось открыть вечернюю программу торжественным проездом по арене с высоко поднятым американским флагом. Для старого человека, живой истории округа, это был момент наивысшего триумфа. Рядом с ним, на своем Уилли Нелсоне, сидела Карла, сжимая древко техасского флага.

Старый Болт безучастно восседал на Доббсе, пережевывая табак. В последнюю минуту Дженни напялила на его голову один из париков, приобретенных оптом у торговца в Старом Таксоне. Парик мистера Болта держался на месте с помощью большой ковбойской шляпы.

Старик был готов, чтобы отправиться в путь, хотя не произнес ни одного слова, а только интенсивно задвигал челюстями, сплевывая периодически на землю. Эти плевки всех особенно беспокоили.

– Папа сплевывает каждые две минуты, – сказала Бьюла. – Он жует табак без малого девяносто лет. Он настолько привык его сплевывать, что уже не может не плеваться.

– Это-то меня и пугает, – проговорила Дженни. – Что, если он наклонится, чтобы сплюнуть, и свалится на землю? Он же рассыплется на мелкие кусочки.

– Когда он выпал из машины, то не сломал ни одной кости, – напомнил ей Дуэйн.

– У него слабые руки, – вставил свое слово Бастер Ликл. – Он может уронить флаг. Если национальный флаг в день открытия окажется на земле, мы здорово подпортим себе репутацию.

В эту минуту к ним подошел Бобби Ли, человек мрачных взглядов, присутствие которого всегда раздражало Дуэйна.

– А что если он уронит флаг и плюнет на него, – проговорил Бобби Ли. – Если об этом узнают наверху, ему уже не получить послания президента.

– Заткнись и проваливай! – огрызнулся Дуэйн. – Тебя никто не спрашивает.

– Испугался, так и скажи, – невозмутимо продолжал Бобби Ли.

– Елки-палки! – воскликнул старый Болт. Очевидно он был очень горд отведенной ему ролью.

– С Доббса еще никто и никогда не сваливался, – заметил Дуэйн.

Доббс, вышедший на заслуженный отдых пони, был отобран после тщательных поисков и должен был провезти старого Болта вокруг футбольного поля. Во всем округе не было более спокойного пони. Часто на различных парадах и торжествах за день он благополучно перевозил по пять ребятишек. Доббс, которому было уже под тридцать, был любимым пони Дики и Нелли.

– Лучше нам все равно не сыскать, – добавил Дуэйн.

Но члены комитета с сомнением отнеслись к его словам.

– Хорошо, прикрутим его к лошади, – предложил Дуэйн. Он отыскал в своем пикапе кусок обвязочной проволоки и крепко прикрутил сапоги старого Болта к стременам, благо тот как раз в это время решил немного вздремнуть.