Город разбитых надежд

— Привет, Изи! Без проблем! Только не закрывай файлы, вношу наших новеньких. — отозвалась она, уступая место.

Пока она была рядом, я быстро заказала комплект одежды и обувь для Доминика. Но когда она отошла налить себе кофе, решила залезть и посмотреть, как тут резюмировали дело моего подопечного. От написанного глаза полезли на лоб. "выявлен факт необоснованной жестокости владельца имущества, а именно Госпожи Райз…было отправлено прошение о передачи собственности..". Я даже не сразу поняла, что они меня пытаются обвинить в случившемся. Решив не менять текст кардинально, исправила его, указав другого владельца и факт изменения собственника. А также вписала, что новый владелец полностью вылечил нового раба, и его жизни уже ничего не угрожает.

Когда Дана вернулась, мне еле удалось подавить злость. Какого черта она решила меня поставить?! Ведь явно, что только она имеет доступ к этим картам, и уже от нее они попадают в недельные отчеты клиники. Долго приводила эмоции в порядок, пялясь в экран, чтобы никого не убить. После чего попрощалась, и поблагодарив, ушла.

Зайдя в палату к Доминику, отпустила медсестру и принялась проверять жизненные показатели. Потом взялась за рентгеновское оборудование, сделала парню УЗИ. А его можно уже хоть сегодня домой забирать, даже не думала, что у людей бывает такая регенерация.

Парень все еще спал, даже когда я вертела его с боку на бок. Уже убирая оборудование заметила шевеление. Парень распахнул глаза, увидев меня резко дернулся, падая с кровати. Это хорошо, что пока я проводила осмотр, отключила от него все приборы и капельницу, а-то парень свалил бы все нафиг в этой комнатке.

Пока я прокручивала это в голове, он должен был бы уже подняться, странно.

Обошла кушетку. Ну и ну! Он стоял на коленях за ней, уперев лоб в пол. Даже растерялась… Как-то не было у меня опыта раб-господин. Только вот врач во мне поднял голову и зарычал.

— Доминик! Встань на ноги! — немного истерично сообщила ему я.

Парень покорно кивнул и начал вставать, тут я заметила кровь на месте швов, после операции. Ну, молодец, ничего не скажешь.

— Ложись на кровать. На спину. Живо. — скомандовала я.

Как только он выполнил мои требования, сняла с него уже пропитавшиеся кровью бинты и стала осматривать. Надо купить ему бандаж, пронеслось в мыслях, пока я все промывала и накладывала обратно все повязки. Парень лежал на месте, не подавая признаков жизни, практически не дыша.

— Доминик, тебе нельзя вставать пока. Что ты так меня испугался-то? Я вроде не кусаюсь… — решила хоть как-то разрушить молчание я. — Вроде вчера ты нормально со мной разговаривал. А сегодня что изменилось?

— Госпожа, я… я… - замявшись начал говорить парень.

— Ну?

— Я должен был поприветствовать вас как полагается, а я..

— Слушай, сжала его руку я. Ты ранен, причем серьезно. Если ты не чувствуешь боли в ребрах, это не значит, что уже все хорошо. Я твои ребра собирала несколько часов по кусочкам, всё зафиксировала. Но если ты сделаешь какое-то неверное движение, то все там может разлететься нафиг. Меня ты должен встречать в постели, да и провожать тоже. До тех пор пока я не разрешу встать. Договорились?

В ответ на это парень только кивнул, не сводя с меня настороженного взгляда. А потом первый, надо же, начал разговор.

— Как я могу отблагодарить вас за все это, госпожа? — учтиво спросил парень. — Я осознаю, что недостоин такого обращения и… что… ну, что приношу вам одни неприятности..

— Кто тебе такую глупость сказал? — уточнила я. Хотя, конечно, он не далеко ушел от истины, так как упавшая на меня ответственность явно не радость приносила. Но ему этого не скажу, только еще не хватало пугать своим отношением ко всему этому.

Его глаза были настолько несчастными, что захотелось обнять и успокоить. Поняла, что последние дни обращалась с ним достаточно официально и сухо, как врач с пациентом, а не как человек с человеком, попавшим в беду. А ведь ему сейчас безумно тяжело — в незнакомой обстановке, с неизвестными людьми, весь израненный, да еще и меня в роли хозяйки получил… Махнула головой, отгоняя грустные мысли. Парень тут мучается, а я столбачу, прожигая его взглядом.

Пересекаю комнату и подхожу к нему, кладя руку на плечо и заглядывая в глаза.

— Доминик, я очень рада, что у тебя появляется желание меня отблагодарить, мне, правда, приятно. Но давай договоримся, что пока ты под моей опекой, ты будешь лечение, еду и остальное воспринимать как данность. Я понимаю, что тебе сейчас нелегко, все вокруг незнакомо и нет никого близкого рядом, чтобы поддержать, но ты всегда можешь обратиться ко мне, я помогу и буду на твоей стороне, чтобы не случилось, — максимально мягко говорю парню.

Но почему-то это у него вызывает прямо противоположную реакцию, вместо того, чтобы успокоиться, он начинает наоборот напрягаться, а в глазах появляется загнанное выражение. Даже пугаюсь таким эмоциям. При этом на его лице не дергается не один мускул, живые только глаза, тело напоминает безжизненный манекен, статую. Со стороны это ужасное зрелище.