Город псов

— Ириша, у тебя все нормально? — В голосе писателя явно слышалось беспокойство.

Ответных слов Лунин, как ни вслушивался, разобрать не мог. Он уловил лишь интонацию. Мягкую, успокаивающую.

— Ну хорошо, — вздохнул Иван Андреевич, — но, если ты ляжешь, будет лучше.

Женский голос опять что-то произнес в ответ, судя по всему не согласившись с мнением хозяина дома.

— Как знаешь, — не стал настаивать Иван Андреевич, — если что, я здесь, на террасе.

Короленко вернулся к столу, с отрешенным видом, словно не замечая Лунина, сделал большой глоток коньяка. Какое-то время он стоял, задрав голову вверх и глядя на солнце, крадущееся за кронами могучих сосен. Лунин, не решаясь нарушить его молчание, тоже приложился к фужеру.

— Ириша совсем плоха, — наконец произнес Иван Андреевич.

Илья встал и тоже подошел к перилам.

— Может, мне лучше сейчас уехать? Мы могли бы поговорить завтра.

— А что, завтра что-то может измениться? Разве что в худшую сторону, — он ткнул кулаком ни в чем не повинные перила, — давайте уж посидим, поболтаем. Коньяк только надо убрать, думаю, а то что-то я совсем расклеился.

Возвращаясь в квартиру, Лунин заехал в расположенный в нескольких сотнях метров от его дома магазин, купил себе две пачки пельменей, банку зеленого горошка и пакетик майонеза. Если он не задержится в этом городишке дольше, чем изначально планировал, то ему на пару дней этого вполне хватит. Бросив пакет с продуктами на заднее сиденье машины, Илья закурил.

* * *

Бутылки с пивом заманчиво позвякивали. Гурвин осторожно поставил пакет в багажник «ренджровера». После напряженного дня он бы с удовольствием оприходовал бутылочку прямо сейчас, но нельзя. Боярыня на дух не переносит запах спиртного. Боярыней в их кругу за глаза звали жену мэра, статную величавую блондинку с неизменной холодной улыбкой на безжизненном от слишком частых уколов ботокса лице. Оставалось только надеяться, что заседание фонда не слишком затянется. Гурвин вздохнул. Будь его воля, он бы решил вопрос без всяких заседаний. Принципиальная договоренность была уже достигнута. Он выделяет деньги на основное строительство, земельный участок в безвозмездное пользование передаст Корнеев, работами займутся люди Маркова. Пока не ясно, кто и как будет действовать дальше, но это лучше решить позже, в узком кругу. Садясь в машину, Гурвин обратил внимание на высокого, немного полноватого мужчину, стоящего возле белого внедорожника. Мужчина курил, задумчиво выпуская изо рта одну за другой струйки дыма. То, что мужчина не местный, Гурвин определил сразу. Не то чтобы он знал в лицо все тридцатитысячное население Засольска, это было чересчур даже для его феноменальной памяти. Все было проще. Этот мужчина не знал его, Гурвина, это было видно по равнодушно скользнувшему и не задержавшемуся на фигуре садящегося в «ренджровер» человека взгляду. Таких среди жителей города не было точно. Мужчина, судя по всему, почувствовал пристальный взгляд Гурвина. Он обернулся, еще раз скользнул взглядом по автомобилю. Бликующее в лучах вечернего солнца лобовое стекло вряд ли могло ему позволить хорошо разглядеть сидящего за рулем человека. Гурвин поднял руку и помахал незнакомцу, тот неуверенно улыбнулся и машинально поднял руку в ответ.

Обычный рефлекс, такой же, как у всех, удовлетворенно подумал Гурвин и до упора утопил педаль газа в пол, что звери, что люди — все предсказуемы. Даже скучно.

Меньше чем через десять минут он уже входил в здание городской администрации. Небрежно кивнув дежурившему на проходной охраннику, Гурвин легко взбежал по лестнице на второй этаж. Для своих пятидесяти шести он был не просто в хорошей, в отличной форме, хотя никогда не отказывал себе в маленьких человеческих радостях, наподобие ожидающих в багажнике нескольких еще холодных бутылок пива. Гурвин вошел в небольшой, уже заполненный людьми конференц-зал и сразу устремился к ней.

— Маргарита Львовна, мое почтение. — Он коснулся губами ее руки.

— Господи, Григорий Александрович, — Боярыня глупо хихикнула, — какой вы все же галантный мужчина. Сколько лет мы уже с вами знакомы, я все не могу привыкнуть.

— Как и я, — сдержанно улыбнулся он, — как и я, Маргарита Львовна, каждый раз теряюсь, видя вашу необыкновенную красоту.

— Ну, прекратите, — ее неестественно гладкие щеки порозовели, — кстати, Роман Юрьевич только сегодня мне про вас говорил.

— Надеюсь, не очень ругал? — заинтересованно поднял брови Гурвин.

— Представьте себе, ругал, — притворно вздохнула Маргарита Львовна, — велел вам попенять. Вы еще в прошлом месяце обещали к нам зайти, скоротать вечерок. А вот уж и осень пришла, вы обещание свое так и не выполнили. Даже и не знаем, — она погрозила Гурвину пальчиком, — пора на вас обижаться или еще подождать денек-другой.

— Подождать, непременно подождать, — с жаром отозвался Гурвин, — я как раз на днях закончил на фабрике переоборудование, так что теперь готов с радостью исполнить свое обещание. Назначайте любое время.