Город принял

Один из парней, беспокойно жестикулируя огромными ручищами — на пальце правой поблескивало золотое обручальное кольцо, — забубнил:

— Приехали мы вчера, да, вчера, выходит, «Явы» нам нужны. Из города Ново-Экономическое, знаете небось, нет? В Донбассе, одним словом, да… Шахтеры мы… Наших мотоциклов, конечно, навалом, но охота «Яву», у нас шоссейки такие нынче залили, будь спок!..

— Короче, гражданин… — сказал Тихонов, и фраза прозвучала у него совсем по-милицейски. Он, наверное, это почувствовал и добавил: — Я же вас просил… К делу переходите.

— Я и говорю к делу, — отозвался парень. — У нас тут в Москве делишки кой-какие, ну и мотоциклы решили взять. Приезжаем к магазину, на витрине «Явы» красуются, а в наличии нема. Директор говорит: «Дефицита нету, да вашего брата фанатов полно, с базы завозить не успеваем…»

— И что, очередь? — спросил Стас.

— Ну! Месяца, говорит, на полтора. Так мы ж не можем полтора месяца тут ошиваться — работа ждет! Ладно, толкемся около магазина, подходят двое парнишек; слышь, говорят, орлы, «Яву» хотите? Ну, говорим, «Яву». Тут, говорят, такое дело — мы сами на заводе работаем, нам министерство на два мотора наряд выделило. И, как на грех, денег нет, выкупить не можем… Ну, говорю, друга, помогите — так «Яву» хочется! А набросить нам по полтинничку — не обидно, говорят, будет, на пропой души, вашу покупку спрыснуть, значит? Да что вы, кричим, мы хоть сейчас! Не, говорят, сейчас не надо — сделаем дело, тогда ужо… Договорились, поехали. Приезжаем в министерство — наряд оформлять. Один парень на улице остался, другой, который разговор с нами вел, пошел по кабинетам, мы за ним ходим. Все его там знают — вась-вась да за ручку и все такое прочее. Приходим к главному начальнику, парень к секретарше: «Борис Иваныч на месте?» Она говорит — вышел. Подождали с полчаса, опять туда же. Пришел? Пришел. Он к нему в кабинет, минуты через две вертается — пишите, мол, заявления. Ну, мы пошли в коридор, написали. Он их забрал, ушел в приемную, скоро обратно является — на заявлениях наших красным карандашом: «Бухгалтерия. К оплате». Пошли, говорит, братцы, в кассу. У дверей бухгалтерии взял деньги, пришпилил к заявлению. Мы ему снова — возьми свою сотню. Не, говорит, ни за что — выкатите моторы из магазина, тогда, как говорится, чокнемся. Ладно. Ушел он, и с концами. Часа полтора ждали…

— Когда дело было? — спросил Тихонов.

— Да аккурат после обеда мы с ними встретились, часа три, значит, начало четвертого. Пока договаривались, да ехали, да бумажки подписывали, ну, часа четыре, полпятого стало, а, Сергей?

Товарищ по несчастью сумрачно кивнул патлатой головой. А потерпевший продолжал:

— Около шести, смотрим, народ служивый уже расходится, засомневались мы. Заглянули в бухгалтерию, туда-сюда: нет его нигде. Я гляжу, уборщица там в коридоре за дверью копошится. Не видала, говорю, мамаша, такого да такого, он сюда вошел? Она смеется: раз, говорит, вошел, значит, тут должен быть. Да нет, говорю, нет его тут нигде и обратно не выходил. Она и говорит: а может, он на вторую парадную вышел — и показывает дверцу в конце коридорчика. Мы — туда, а там лестница и выход на улицу. Спустились мы, смотрим, и дружка его, который на машине нас вез, нету, и машины его нигде не видно…

— Какая машина? — перебил Стас.

— «Москвич», четыреста второй. Кофейный.

— А номер, случайно, не запомнили?

Парни переглянулись, пожали плечами, второй сказал:

— Кабы знали… тогда, конечно, запомнили б…

— Кабы знали, вам и запоминать не надо было бы, — едко сказал Стас. — Вы бы с ними не вязались просто… Эх, вы… Ну, и дальше что — в милицию?

— Не-а… — длинно сказал первый парень. — Мы его еще на улице ждали… никак поверить не могли: свой вроде мужик, а такая сволочь… — И парень вдруг судорожно всхлипнул, будто собираясь заплакать — такой огромный лохматый ребенок с обручальным кольцом, которого несправедливо и жестоко обидели.

— Денег жалко, — простодушно сказал второй парень. — Две тыщи сто отдали, за них наломаешься…

— Да брось ты, Серега, — зло перебил первый. — Деньги… хрен с ними… Главное — дураки мы… Эх, дурачье какое…

В комнате повисла тяжелая тишина. Стас, сумрачно уставившись в потолок, вычислял что-то, лейтенант сочувственно смотрел на парней, сидевших понуро.

— Так, ладно, — прервал молчание Стас. — Дальше что происходило?

— С утра потолкались мы в министерстве в этом, потом в магазин поехали, к открытию, — думали, может, все-таки недоразумение какое вышло, и он туда приедет. Ну, потом поняли — околпачил он нас, гнида. Посоветовались с людьми. Езжайте, говорят, на Петровку, тридцать восемь. Мы и поехали…

Молча поднялись мы вместе с потерпевшими на четвертый этаж основного здания — в 6-й отдел МУРа, который занимается всякого рода мошенниками. Стас познакомил меня с инспектором — вихрастым пареньком на вид лет девятнадцати — Колей Спиркиным и коротко рассказал ему немудрую историю наших новоэкономистов.