Город Плененных Душ

Мрачные, не глядя друг на друга, спутники раскладывали из горящих камней круговой костер. Сегодня они потеряли Акселя. Каждый винил в происшедшем только себя. Надо было держаться рядом, а они в пылу битвы забыли обо всем, разделились, и вот Аксель погиб. Друзья вырыли для него на равнине глубокую яму. Твари не должны прикоснуться к телу жреца Митры.

Киммерийцу нравился Аксель. Пожалуй, он все-таки был похож на отца Дана. И погиб тоже в бою… И так же, как пираты отомстили за Дана, Конан отомстит за Акселя. Жаль, никто не прочитает его книгу…

* * *

До сумерков спутники без всяких происшествий прошли расстояние, равное двенадцати полетам стрелы. Скоро на равнину опустится ночь, и монстры вновь выползут из нор. Что же, пусть они попробуют жаркого огня! Плохо, порошка черного лотоса осталось совсем чуть. Не хватит даже на десяток уродов.

Небо постепенно меркло, несколько звезд уже заблестели в мутно-серой вышине. Слабый ветер легко касался обветренных за день лиц странников. Ничто не нарушало тишину равнины.

— Конан, пора? — тихо спросила девушка.

— Нет, — так же тихо ответил киммериец. — Не торопись, Иена. Мы не знаем, как долго могут гореть камни. Нужно поберечь их.

Кузнец молчал. Он сидел на земле, опустив голову на свою единственную руку, изредка тихо вздыхал, и вздох этот был похож на всхлип. Он потерял сегодня единственного брата.

— Игалий, — обратился к нему Конан, стараясь, чтобы голос звучал как можно мягче. — Доставай из мешка жратву. Неплохо бы подкрепиться.

Кузнец раскрыл мешок и достал оттуда большую лепешку, кусок сыра и кувшин вина. Несмотря на усталость, голод все же давал о себе знать. Конан вцепился зубами в лепешку, оторвал от нее порядочный ломоть и проглотил. Иена, следуя его примеру, тоже вонзила зубки в лепешку. Только Игалий не прикасался к еде. Он закинул голову и стал смотреть в небо, словно пытаясь отыскать там след погибшего брата. До сих пор они почти не расставались, и в Вейшан Аксель пришел именно за ним, за Игалием. Сейчас кузнецу казалось, что он потерял все, что время остановилось для него, что никогда не наступит завтра…

Спутники смотрели на огромную фигуру кузнеца — в сумерках были видны лишь очертания — и не знали, чем ему можно помочь. Иена со своим женским чутьем понимала, что подходить к Игалию сейчас нельзя. Он должен сам справиться с горем. Варвар, немало повидавший в жизни, морщился, стараясь изобразить на лице сострадание. Конан и в самом деле искренне сострадал Игалию, но он никогда не умел выражать чувства внешне. Его суровые черты могли лишь искажаться в гневе или кривиться в улыбке женщине.

— Конан! — встревоженно позвала его девушка. Ночь спустилась на землю, и тут же из холмов стали вылезать уроды. На этот раз они не торопились. Ночь — их стихия. На пустом пространстве равнины людям некуда бежать.

Киммериец не спеша достал из плаща кремень и огниво и зажег камень. Ярко вспыхнуло пламя, перекинулось на камни рядом, и вскоре разгорелся костер. Монстры завыли, остановившись.

— Что! — торжествующе захохотал варвар. — Что, отродье Нергала, не нравится?

В ночной тишине его голос разнесся по всей равнине. Твари завизжали в ярости, кинулись к костру. Но первые, опалив шкуру, отпрянули, затоптались на месте, не решаясь подходить ближе. Конан запил лепешку и сыр вином, затем протянул кувшин девушке. Иена с удовольствием сделала несколько глотков, ощущая, как тепло разливается по всему телу, и передала кувшин Игалию. Но тот отрицательно покачал головой.

Твари снова подошли к костру, удобно расположились вокруг него, видимо, собираясь ждать всю ночь. Языки пламени поднялись уже высоко, сквозь них морды уродов казались особенно омерзительными. Красные блики посверкивали в маленьких злобных глазках, из оскаленных пастей свешивались длинные мокрые языки. Даже на расстоянии, через костер до спутников доносилось смрадное дыхание монстров. Иена отвернулась, стараясь не смотреть на них. Игалий не обращал ни на что внимания, занятый своими мыслями. Лишь Конан, лениво развалившись на земле, посматривал на врагов с легким удивлением и любопытством. Ну и ублюдки! У одного вместо пасти присоска, зато когти длинные, острые, как сабли. У другого рог во лбу, тоже оружие хоть куда. Третий безносый, четвертый наоборот с двумя носами, пятый…

Варвару надоело рассматривать монстров, он отвернулся, заворочался, устраиваясь поудобней. Надо спать. Впереди еще долгая дорога.

Под скулеж и причмокивание тварей Конан уснул. Но, может быть, это ему только показалось, потому что он вдруг открыл глаза, осмотрелся. Ничего не изменилось.

Все так же сидели монстры вокруг костра; Иена, скрестив ноги и покачиваясь, бормотала что-то себе под нос. Италии… Италия не было. Конан протер глаза. Наверное, это сон. Где же может быть кузнец? Не взлетел же он на небо. Киммериец посмотрел вверх. Какая-то тень мелькнула на горизонте в черной вышине, но тут же и исчезла. Поблескивали звезды…

— Иена! — Варвар потряс девушку за плечо, но та, видимо, дремала и не откликнулась.