Город отражений (СИ)

Так что во время банкета-фуршета мы приняли одну на четверых линию поведения. Стараясь держаться вместе и как можно меньше контактировать со всеми остальными. Делить нам было нечего, в выяснении отношений не было смысла. В конце концов все эти люди, вплоть до улюлюкающей массовки, просто делали свое дело. Ну а мы, в некотором смысле, свое.

Конечно, правил без исключений не бывает, как и планов без отступлений от них. Совсем держаться в стороне, оставшись незамеченными среди толпы, у нас не получилось. Несколько раз к нам подходили те же участники массовки… но все общение у нас сводилось к обмену парой-тройкой реплик, столь вежливых, сколь же и ни к чему не обязывающих. Даже если очередной собеседник пытался начать диалог с комплиментов, мы на оные не покупались. И, один за другим, это дурачье, способное лишь вопить перед камерами, теряло к нам интерес и отваливало.

Еще не повезло Эдне и Наталье Девяткиной. Митька-то Мостовой тоже был в числе гостей. И избежать встречи с ним во время фуршета, постоянно держась на расстоянии, увы не вышло.

Встретив теперь уже бывшего бойфренда, Девяткина бы, наверное, закатила истерику, припомнив тому все старые обиды и буквально засыпав застарелыми, невысказанными претензиями. Эдна поступила бы проще… спокойнее, по крайней мере. Схватив, например, вилку, она могла молча, одним ударом проделать сразу четыре дырки на лице или в теле Мостового.

Но не случилось ни того, ни другого. Как видно, обе личности, соседствовавшие в теле бывшей продавщицы из «Алисы», не то схватились между собой, мешая друг дружке проявиться, не то, напротив, заключили пакт о ненападении. По принципу «ни вашим — ни нашим». Так что Митя, проходя в полуметре от оскорбленной пассии, удостоился от нее лишь презрительного взгляда. Сам же в ответ взор потупил, даже голову опустил виновато. И к чести своей, не произнес ни слова.

В противном же случае — попытайся этот человек извиниться, начни оправдываться — и пришлось бы признать стопроцентную правоту поклонницы Эдны, той юной обладательницы разноцветных волос. Слизняк, он слизняк и есть.

В целом, не считая халявных напитков-закусок, лично мне пребывание на том банкете никакой радости не принесло. Понятно, что все относительно, и короткое путешествие до кирпичной стеночки во дворе жандармского участка меня порадовало бы еще меньше. Но все равно, когда в зал заглянули продюсер «Часа с Фемидой» да человек в мундире и окликнули нас, я испытал некоторое облегчение. Нас не собирались казнить, зато намеревались доставить туда, куда нам и требовалось. Опять же от необходимости дальнейшего присутствия во враждебной среде избавляли. За что отдельное спасибо.

Впрочем, сразу после банкета везти нас к Стене никто не собирался. Куда на ночь глядя-то? Пока нас доставили только в гостиницу, в которой мы жили незадолго до передачи. И в ней же нам пришлось провести свою последнюю ночь в городе Отраженске.

Наутро Высший канал расщедрился нам на прощальный завтрак. И лишь через час после трапезы мы покинули гостиницу и отправились в путь. На таком же бронированном фургоне, на каком нас не так давно принудительно вернули в город, чтобы упечь в камеру. И в компании старых знакомцев — бойцов спецподразделения «Оборотень».

— Да к чему это? — еще недоумевающе сетовал я, — зачем такой эскорт? Все равно мы не сбежим… куда больше сбегать-то, кроме как за Стену?

— Порядок такой, — отрезал офицер жандармерии, прибывший напутствовать нас да передать под ответственность бойцов спецназа.

— Правда, ты чего? — вторя ему, увещевал меня с заметной иронией в голоса Андрей Ливнев, — мы ж правда удрать можем… особенно я. Такую прыть развить могу — фиг кто догонит, даже на машине. А потом, чего доброго, прирежем пару мирных горожан.

В каждой шутке, понятное дело, была только доля шутки. И я не исключал, что, к примеру, Эдна с Натальей Девяткиной не прочь были отправить к праотцам Дмитрия Мостового. Другой вопрос, что и сама бывшая продавщица, и поселившаяся в ее теле разбойница из Фьеркронена распространяться на сей счет не спешили. Предпочитая пользоваться правом хранить молчание — как раз предусмотренным для таких случаев.

Единственным плюсом в этой новой поездке в компании с «оборотнями» было отсутствие наручников. В остальном ничего приятного лично я в ней не заметил. В течение нескольких часов нам пришлось трястись на неудобных жестких топчанах прокуренного насквозь фургона, не имея возможности заниматься почти ничем. Вариантов скоротать время было совсем немного. Или попытаться задремать, или выглядывать в зарешеченное окошко, любуясь мелькающими снаружи пейзажами, или болтать. Ну или, наконец, предаваться праздным размышлениям, что тоже по большому счету болтовня, только с самим собой.

Еще Аль-Хашим невесть зачем попытался разговорить парочку бойцов, ехавших с нами в кузове. Но те, как оказалось, по молчаливости могли соперничать с рыбами или статуями. Так и сидели всю дорогу бесстрастными истуканами, даже не обернувшись в сторону старика-алхимика.