Город небесного огня

Эмма чуть не прыгала от нетерпения: скорей бы пролетели эти шесть лет, что отделяли ее от восемнадцатого дня рождения, когда ей уже можно будет странствовать по миру, уничтожая демонов, когда ее саму опалит то самое закаляющее пламя. Но пока что пришлось довольствоваться тем, что, надев перевязь с мечом, Эмма покинула раздевалку, на ходу воображая, как все будет. Вот она стоит на вершине утеса на мысе Пойнт-Дюм – его даже отсюда видно, – и Кортаной отражает атаку целого полчища раум-демонов. А плечом к плечу с ней бьется Джулиан – естественно! – разя врагов из своего любимого арбалета.

Эмма и представить не могла, что Джулса по какой-то причине не будет рядом. Они были знакомы… в общем, сколько она себя помнила. Блэкторны и Карстэйрсы всегда держались вместе, а Джулс был всего-то на пару-другую месяцев постарше; можно сказать, Эмма всю жизнь в буквальном смысле провела в компании своего друга. Еще в младенческом возрасте они сообща учились плавать в океане, потом встали на ноги, потом выучились бегать – тоже вместе. Эмму носили на руках его родители, а старшие брат с сестрой поучали уму-разуму, когда они с Джулсом уж очень шалили.

Что, кстати, случалось сплошь и рядом. Взять хотя бы тот случай, когда они сделали ярко-синим семейного кота Блэкторнов, белого и пушистого Оскара. В ту пору им было по семь лет. Всю вину принял на себя Джулс; он вообще отличался этим свойством – проявлять благородство. В конце концов, рассудительно пояснил мальчик, Эмма – единственный ребенок в семье, зато у него самого имелось еще шестеро братьев и сестер, так что старшие Блэкторны куда быстрее забудут про свой гнев, нежели старшие Карстэйрсы.

А еще Эмма хорошо помнила те дни, когда умерла мама Джулса – это произошло вскоре после рождения Тавви. Пока в каньоне пылал погребальный костер и в небо тянулся столб дыма, она стояла, сжимая руку друга в своей ладони. Джулс плакал, а она думала о том, что мальчишки плачут по-другому, не как девчонки, – из горла Джулса вылетали не то всхлипы, не то надрывные стоны, словно ему раздирали тело крючьями. Не исключено, что мальчишкам вообще приходится труднее, ведь им, если по правилам, не полагается плакать…

– Ой! – Эмма чуть не опрокинулась на спину, когда, увлеченная собственными мыслями, нечаянно наткнулась на Блэкторна-старшего, высокого мужчину с такой же растрепанной шевелюрой, как у большинства его детей. – Простите, пожалуйста, мистер Блэкторн, я не нарочно!

Тот добродушно усмехнулся:

– В жизни не видал человека, который бы так спешил на занятия.

Последние слова она уже не услышала, успев умчаться в глубь коридора.

Учебный класс был одним из любимейших помещений Эммы во всем институтском корпусе. Он занимал чуть ли не целый этаж, а его восточные и западные стены были сделаны из прозрачного стекла. Куда ни бросишь взгляд, повсюду видна синева моря. Линия побережья плавно изгибалась с севера на юг, а на запад, за горизонт, к невидимым отсюда Гавайям, уходил безбрежный простор Тихого океана.

В центре зала, отражаясь в идеально отполированном паркете, стояла семейная воспитательница Блэкторнов, властолюбивая и суровая Кейт, в данную минуту увлеченная уроком метания ножей, который она преподавала двойняшкам. Ливви прилежно следовала указаниям, а вот Тай хмурился и держался строптиво.

Джулиан, одетый в свободный тренировочный костюм, лежал на боку возле западного панорамного окна, что-то втолковывая Марку, который делал вид, что с головой ушел в свою книжку и ни чуточки не замечает болтовни младшего сводного брата.

– А тебе не кажется, что имя Марк плохо подходит Сумеречному охотнику? – услышала Эмма, приблизившись к ребятам. – Сам подумай. Ведь что значит «Марк»? «Знак», «отметина» и так далее. Вот подойдет кто-нибудь и скажет: «А ну-ка, Метка, где твоя отметка?» Тебе понравится?

Марк тряхнул светлой шевелюрой и гневно уставился на Джулиана, который рассеянно поигрывал стилусом, держа его как кисточку, о чем Эмма не переставала делать ему замечания. Это же, можно сказать, продолжение руки Охотника, а вовсе не орудие маляра.

Марк театрально вздохнул. Ему перевалило за шестнадцать, и он считал себя достаточно взрослым, чтобы воспринимать любые поступки Эммы и Джулиана как проявление детской глупости.

– Если тебя это волнует, можешь звать меня полным именем, – сказал он.

– Марк Энтони Блэкторн? – скривился Джулиан. – Слишком длинное. А если на нас демоны нападут, что тогда? Пока я доберусь до «Блэкторна», тебя уже прикончат.

– Думаешь, если они нападут, это ты будешь меня спасать? – вскинул брови Марк. – Ничего не перепутал? Еще посмотрим, кто до кого доберется. Салага!

– Мало ли чего на свете не бывает, – подтягивая коленки к груди, пробурчал Джулиан, задетый пренебрежительным тоном.