Город-мечта

— Мать твою, Витя!!! — Кукушкин повернулся к силовику.

— Мешкову своему спасибо скажи… — хмуро ответил тот. — Он запретил.

— Что значит запретил⁈ — тихо, но очень выразительно спросил Кукушкин.

— Мешков и Лысый сказали, что кто им бизнес испортит, станет врагом. И не только им, а всем нашим… — поморщившись, сдал собратьев по группе Ольша.

Ох не зря Кукушкин меня привлёк! Ох не зря! Своя же группа подставу организовала! Ну надо же… И это он меня лохом обзывал! Впрочем, по сравнению с ним я, как ни крути, лох…

Мэр что-то злобно прошептал себе под нос, сделал глубокий вдох-выдох… А потом уже немного спокойнее запросил информацию:

— Потери?

— Полтысячи человек точно съели… — мрачно ответил Витя.

— Я не тебя спрашивал! — отмахнулся Кукушкин. — Ольша!

— Семьсот сорок восемь пусков, — отчитался тот. — И уже двадцать трёх «бескапсульных» не смогли найти…

— У нас во время похода таких потерь не было… — вздохнул мэр, а потом молча уставился в темноту за стеной.

Я же переглянулся с Пресней. Похода… Это они так наш позорный разгром называют?

Впрочем, уже не наш. Сегодня утром я и Пресня согласились служить Кукушкину. А значит, теперь это «их» разгром. Тем более, и капсула Пресни, и моя переместились сюда, в Алтарное. Целыми и невредимыми. И плевать, что пока этот город — дерьмо полное… Зато я служу напрямую мэру! И этот терминатор реально крут, так что надо за него держаться…

Пока все молчали, я подошёл к стене и заглянул вниз.

Ночь полнилась страшными звуками: поскуливанием, чавканьем, всхлипами и причитаниями… Многим удалось выжить только на крышах капсул, но долго ли они там продержатся? Когда ещё было светло, я заметил, что крыши многих капсул под стеной так забиты, что с них люди едва не валятся. И не ляжешь никак — только сидя, иначе другим места не хватит.

Сколько человек без сна продержится? Сутки? Двое? А потом? Завтра солнышко так припечёт, что ночь, блин, покажется светлым и радостным временем суток… А Кукушкин людей терять не хочет. Это я уже понял. Ни тех, кто на защите стен стоит, ни тех, кто каким-то чудом уцелел.

— Как же это не вовремя!.. — повторил мэр, всё-таки одарив деревянный настил порцией слюны.

И тут что-то ярко вспыхнуло! Сука, я сначала подумал, что это у Кукушкина слюна со злости стала взрывоопасной!.. Даже чуть не кинулся на настил, чтобы ударной волной не снесло!

Но вместо ударной волны нас накрыл звук.

Едрён батон! Что это был за звук! До печёнок, мать его, пробирал… Низкий, противный… От него начинало сводить челюсть и заунывно болели зубы.

Я через силу поднял голову, чтобы глянуть, что делается вокруг.

А вокруг творилось хрен пойми что… Люди зажимали уши руками, матерились, щурили слезящиеся глаза… Я-то пригнулся, чтобы мне светом поменьше резануло, а вот многие такой реакцией не обладали.

Подобравшись к стене, я осторожно выглянул и замер…

В одном из лагерей внизу началось настоящее светопреставление. Три мощных прожектора на одной из капсул разгоняли темноту яркими лучами света. Оттуда же доносился ужасающий звук, который мы все слышали. А ещё раздавалась такая стрельба, что грохотом даже немного перекрывала противный рёв…

В отблесках света я видел, как падали сражённые пулями бестии, а остальные драпали прочь, будто за ними гнался кто-то похуже, чем давешняя жирная ящерица!.. И почему-то перед моими глазами, как живое, стояло бородатое улыбающееся лицо. То самое, быстро надвигающееся на меня…

Мать моя, да я был уверен, что это снова тот перец учудил что-то! Здесь таких персонажей, которые могут что-то ядрёное учудить — кот насрал. Мало, зато вонь на весь город! Так что это он! Зуб даю, он!

— Это у Вано! — подтвердил мои догадки Витя, пытаясь перекричать шум.

— Сам вижу, что у Вано! — рявкнул в ответ мэр. — Что они творят⁈ Зачем⁈

Внезапно всё стихло…

Рёв, стрельба… И даже прожекторы выключили. Стрелк и на стенах, я с Пресней, Ольша, Кукушкин и Витя — мы все переглядывались и гадали, что это ща было. Минут пять царила оглушающая тишина…

Вспышка! Рёв!

Да какого ж хрена-то! Они издеваются⁈

Дневник Листова И. А.

Сто двадцать пятый день. Стройка ночи.

Бестии поумнели быстро. С пятого раза! Судя по изображению на стенах, которые транслировали экраны прожекторов, вся куча зверей драпала из нашей части нижнего города. А мои гости, подбадривая друг друга криками, высыпали наружу: будить народ и переносить капсулы.

Я продолжал следить за обстановкой, сидя внутри капсулы… Наконец-то! Наконец-то Вано выполняет ту функцию, которая достойна командира группы! Он не бегает по всему лагерю с выпученными глазами, не поджидает в кустах караваны с целью благородного грабежа — нет! Он сидит! Командует! И контролирует!

Всё, что меня нервировало — это мельтешение картинки… Как я и запрограммировал прожекторы, так они себя и вели. То есть, хаотически двигали лучами по земле, периодически меняя угол наклона.