Город-крепость

— Иногда. — Во рту становится сухо — точно так же, как в грузовике Жнецов, когда они везли меня из провинции в город. То, что началось как игра, грозило превратиться в нечто опасное. Говорить о Братстве, делиться тем, что я видела... все это может очень плохо для меня закончиться.

— Никогда не заказывай креветки в палатке мистера Лау. Он слишком долго их хранит. Верный способ заболеть. Последний раз, когда я заказал так еду, не мог потом три дня есть вообще.

— Ч-что? — Мой язык все еще сух. Такое ощущение, что его еще и в узел завязали.

— Мы же заключили сделку, помнишь? — напоминает мне юноша. — Ты отвечаешь, я отвечаю.

— А. — Что-нибудь. Обо всем. У мистера Лау продаются испорченные креветки. Не такого я ожидала, но все же. Никогда не знала, что ларек с креветками так близко.

— Они проводят там свои встречи, да? — Его вопрос такой быстрый и настолько явный, что я внезапно понимаю: его появление у моего окна неслучайно. Все наши слова и паузы вели к этому: парню что-то здесь нужно. Что-то, до чего он не может добраться.

И я хочу знать, что это. Что ему может быть нужно в этом месте дыма и замков? В его глазах я вижу тот же огонек, что был в глазах Синь. Только она смотрела наружу, а он глядит внутрь.

Улавливаю металлический скрежет. Позади меня. У меня едва хватает времени сложить "дважды-два". Рывком задергиваю занавеску и прыгаю в кровать.

Сначала я вижу цветы. В дверь врывается десяток хризантем, за ними появляется посол. Он довольно крупный мужчина, от его поступи сотрясается комната. От его плаща пахнет влагой, но капель я не вижу. Вероятно, он пользовался зонтом.

Пульс все еще бешено скачет, когда посол подходит к кровати. У него в руках что-то есть: сверкающая золотистая коробочка с бантом. Посол кладет ее мне на колени.

— Я принес тебе шоколад. — У него расслабленный голос. Спокойный. Он напоминает мне, насколько я взволнованна.

Улыбаюсь и благодарю его. Медленно развязываю бант. Все, о чем я могу думать, — это окно за моей спиной. Там ли все еще парень, ждет ли меня? Огонь его глаз поселился у меня в животе. Молюсь всем богам, чтобы мои щеки не покраснели.

Все конфеты разные: не круглые, не квадратные. Они все странной формы, таких я прежде никогда не видела.

— Ракушки, — говорит посол, когда видит на моем лице недоумение. — Оттуда берутся моллюски и устрицы.

— Ракушки. — Провожу пальцем по краю одной из конфет. — Из моря?

— Да.

Вень Ки всегда любила рассказывать про море. Она могла болтать о нем часами. Как с восходом луны наступают приливы и отливы. Как в ветреные дни оно скрежещет, слово кошка. Как его воды, будто огонь, сверкают в лучах восходящего солнца. Мне всегда было тяжело представить, что в мире может быть так много воды. Синь говорила, что под ней даже могут располагаться горы (об этом она узнала много лет назад, когда училась в школе). Никто из нас ей не верил.

— А ты когда-нибудь был на море?

— Много раз, — улыбается он. — Я вырос на острове. Не мог никуда уехать, чтобы не пришлось пересекать воду.

Я знаю, что никогда не смогу представить такое количество воды, пока сама ее не увижу.

— Как думаешь, однажды ты сможешь свозить меня на море?

Улыбка исчезает.

— Это не очень хорошая идея.

Обычно я не стала бы давить дальше — я бы скромно и тихо замолчала. Как ему нравится, следовала бы правилам ведения разговора. Но мое сердце колотится и мурлычет после встречи у окна.

— Почему?

— Ты моя принцесса. Это башня из слоновой кости. Тебя нужно защищать. Люди снаружи... они нас не поймут. Для тебя же будет безопаснее, если ты останешься здесь.

Стены сделаны из шлакоблоков. А не из слоновой кости.

Не уверена, что тоже нас понимаю.

Но я недостаточно храбрая, чтобы сказать ему это.

Совершаем наш ритуал. Наш танец. К концу у меня начинают гореть щеки. На этот раз, вместо того чтобы разглядывать звезды, я смотрю на окно и алые занавески. Думаю о ночи, что за ними. О темных и острых глазах того парня.

Возможно, не на шлакоблок и мусор так любила смотреть Синь. Может, это была возможность, осознание того, что вселенная не ограничивается опиумным дымом и распятыми потными мужиками. Там снаружи есть мир, со своими ресторанами креветок и тайнами разных знаменитостей. Место, где идет дождь, а красивые парни пачкают ладони. Место, где море простирается до небес.

15 дней

Дей

Окно было трудно найти, даже зная, где оно находится. Это заняло у меня добрый час времени. При этом нужно было успевать уворачиваться от того, что стекало из водосточных труб, и, нарезая круги вокруг борделя, стараться не попасться никому на глаза. Но я заметил кусочек алого цвета на другом конце переулка. Если найти окно было трудно, гораздо труднее было столкнуться с тем, что я за ним увидел.

Я не ожидал увидеть там девушку.

Город Тьмы. Так люди Сенг Нгои называют это место, когда мельком видят его из окон своих пентхаусов и офисов-небоскребов. Черная дыра трущоб и преступности в их сияющем городе. Мне кажется, что лучшее название для него — город Боли.