Город-крепость

Сердце сжимается в груди, подскакивает к горлу. Столько разных людей, столько чиновников шли на всё, лишь бы не позволить огромной сети соглядатаев Лонгвея, узнать о «важном дне». Они выискивали и искореняли крыс с помощью детекторов лжи и двойных агентов. Хранили детали операции со всей секретностью, и единственная их лазейка – я.

И вот сейчас Осаму распаляется, спорит с Лонгвеем, грозя всё разоблачить.

Но ведь Осаму не знает… правда? Он зарубежный посол, не интересующийся в политике Сенг Нгои. Должно быть, я просто неправильно понял его слова. Заметил между строк собственные страхи.

– Рад, что мы понимаем друг друга, – смеётся Лонгвей. – Ты заскочил просто поболтать или планировал воспользоваться случаем?

– Я как раз собирался зайти к ней, но, боюсь, не принёс букет. Женщины, у которой я обычно покупаю цветы, сегодня не было. Придётся поискать другого торговца.

Наркобарон продолжает хохотать, смех его набирает обороты, словно лавина.

– Осаму, цветы не нужны, чтобы тебя здесь ублажили. Мне достаточно денег.

– Я и не думал, что такой человек, как ты, сможет понять подобные тонкости, – без тени страха заявляет Осаму. – Я за цветами. Скоро вернусь.

Задерживаю дыхание и прислушиваюсь, но ловлю только звук удаляющихся шагов. Осаму ушёл. Отлично.

Когда Фанг проводит меня в зал, все клиенты лежат на диванах, спокойные и обдолбанные, словно ничего и не было. Зато Лонгвей не расслаблен, его обычно ленивые глаза сейчас выпученные и взволнованные.

– Можешь поверить? – Кажется, он ни к кому конкретно не обращается, но взглядом быстро находит меня. – Угрожает мне! Из-за такой ерунды, как эта девчонка? Помешавшийся придурок! Таскает ей цветы и подарки, как настоящей возлюбленной. Даже заплатил на целый месяц вперёд со всеми дополнительными услугами, чтобы я поселил её в единственную комнату с окном.

Окно. Мысли цепляются за это слово. Если есть окно, значит, имеется и другой способ попасть внутрь.

Блеск недовольства покидает глаза Лонгвея. Он сосредоточенно смотрит на меня, и я вдруг понимаю, что так и не снял капюшон.

– Сколько тебе лет, парень?

В первое мгновение хочется солгать, но это будет излишне. Даже хуже – глупо.

– Восемнадцать.

– И ты до сих пор не присоединился к одной из разношёрстных шаек, наивно считающих себя настоящими бандитами? Всех парней твоего возраста они давно расхватали. Если только ты не ждал настоящего приглашения…

Несложно догадаться, на что он намекает – на приглашение стать членом Братства. Официально вступить в ряды убийц, воров и наркоманов. Систематизировать преступления. Если бы жизнь моя была совершенно иной, я бы ухватился за это предложение. Если бы я жил впроголодь, сражаясь за каждый новый день, как Цзин или Куэн, то уже кричал бы «да». Умолял взять меня.

Но Лонгвей не предлагает. А даже если бы предлагал, я бы не согласился. Конечно, присоединиться к Братству – верный способ завоевать его доверие, но если я сделаю это сейчас – пройду сложную, жестокую церемонию вступления, – меня раскроют. Покрошат на маленькие кусочки и только потом убьют. Моё прикрытие не выдержит, если Лонгвей присмотрится внимательней.

Сейчас это неоправданный риск.

– Предпочитаю быть одиночкой. Меньше проблем, – легко отвечаю я, потому что это истинная правда.

– А как же другой мальчишка? Цзин?

Чёрт. Старик не лыком шит! Мне удаётся сохранить безразличное выражение лица.

– Вы сказали, для дела нужны двое, вот нас и двое. Он просто попался под руку.

– Но это ты повстречаешься с ножом, если мальчишка не принесёт мне необходимое… Ты просто попадёшь под руку.

Его последние слова повисают в воздухе, словно приманка, умоляя меня поймать крючок, биться, сопротивляться.

Опускаю взгляд на свои ноги. Пальцы напоминают мне пресноводных угрей в аквариумах рыбных ресторанов, живых, но так плотно набитых в маленький ящик, что становится непонятно, как они ещё двигаются.

Не сопротивляйся ему. Ты здесь не ради этого.

Я смотрю на пальцы и думаю об окне. О моём следующем шаге в этом сложной игре, цена которой свобода.

– Парень вернулся, – раздаётся голос охранника из главного коридора.

– Неужели? – Лонгвей откидывается в кресле, вновь принимая позу сонного царя зверей. – Что ж, посмотрим, правильно ли ты сделал, доверившись этому мальчишке.

Доверившись. Слово забавно гудит в голове, как после похмелья. Да, кажется, именно это мне и пришлось сделать. Довериться пацану. Поверить, что он придёт. Что спасёт меня от ножа Лонгвея. Сейчас посмотрим, правильно ли я поступил.

И хотя на мне плотная и даже слишком тёплая толстовка, тело всё равно охватывает дрожь.

ЦЗИН ЛИНЬ

В борделе Лонгвея гораздо теплей, чем в брезентовой палатке. Но меня всё равно трясёт. Кровь торговца исчезла с мох рук, смылась струями ливня. Но его крики всё ещё звучат в ушах. Становятся громче с каждым шагом. Приспешник Лонгвея не отстаёт от меня ни на шаг, бежит следом с самого рынка.