Читаем Город, которого нет полностью

Мой город многоликий, многоокий,Перед тобой не раз упал бы ницТакой забытый, слабый, одинокий,Когда бы знал, что здесь, средь тысяч лиц,Найду лицо знакомое, родное,Найду окно, а там за тем окномСтарушку-мать. Но мне искать не стоит,Ведь нашу жизнь назад мы не вернём…А у тебя, за что просить прощенья,Хоть вырастил меня ты вместе с ней?Скажу тебе спасибо за мгновеньяМоих одних из самых лучших дней.Не более того. А остальное,Что есть во мне, лишь ей принадлежит.Она ушла — и небо здесь иноеИ речка за окном не так бежит.И голуби притихли, не воркуют,И как тогда лишь подаянья ждут…Я по тебе, родная, так тоскую,Но нет тебя. Лишь память где-то тут.А помнишь, мама, как мы здесь сидели,На старенькой скамейке у окна…Вот только мы по-разному седели,Я где-то там, а ты же здесь одна…Я знаю, что меня ты ждала очень.Прости, не дождалась. Не дождалась…И без меня одной тоскливой ночьюТы к богу навсегда перебралась…Тебя не проводил я в путь-дорогу,Тебя не удержал я для себя —Теперь осталось лишь молиться богуДо нашей встречи годы торопя.…Когда-нибудь оставлю город этотИ я, всё завершив к исходу дня,Покину его тихо, незаметно,Лишь только бы ты встретила меня…<p>Успенский собор</p>У стен Успенского СобораСтолпились сразу пять вековВойн, разорений и раздоров…И Божьей Матери покровПростёртый снова над обительюСвятых отцов, святых икон…И мы страница за страницеюВсё это смотрим словно сон.И где-то слышим хор церковный…А может ангелы поют?И вдруг, от сна очнувшись словно,Мы видим праздничный салютНад Храмом Божьим вознесённыйВ честь всех, кто там на небесах…Народ коленопреклонённыйИ с божьей радостью в глазахВнимавший вечности, похоже,Всем сердцем Бога принимал…Ведь мы и есть народ тот божий —В час этот каждый понимал…<p>Мой дом</p>Спасибо маме с папойЗа то, что я родился.Спасибо маме с папойЗа то, что пригодилсяЯ городу родномуТаким, какой я есть.За то, что город этотИ мама с папой здесь…За то, что я останусьС ним тоже навсегда.Спасибо маме с папойЗа лучшие года……Что было и что будетВсё здесь — в судьбе моей.Надеюсь, не забудетВ потоке лет и днейМеня — его поэтаИ город мой потом…Ведь он не просто город —Единственный мой дом…2006—2016 г.г.

Приезжайте в Тихвин — мой любимый город!

<p>Нас время сохранит на старых фото…</p>

Вместо эпилога

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии