– Почему нет? Почему не «МЖМ»?
– Давай лучше сходим в «Без лица»… Я сделаю тебе самый шикарный минет в мире, а ты даже видеть меня не будешь. Или в «слепую» зону – будем трогать друга в полнейшей темноте…
– Инига.
– Да?
– Ты постоянно уходишь от ответов.
Логан начал раздражаться.
– Я не ухожу. Я просто предлагаю другие варианты.
– Да, безопасные. А не ты ли хотела попробовать здесь все «без катушек»? С выключенной головой.
– Мы и пробуем.
– Нет, мы не пробуем то, что делает «Икс» – «Иксом». Секс без правил, без приличий, без ограничений. Групповой секс, извращенный секс, секс, где партнеров больше, чем…
– Ты меня недопонял…
– Допонял. Ты ведь сама одобряла всех этих людей, приезжающих ради групповух…
– Я не одобряла. Я просто не осуждала – это большая разница.
– И?
– И это вовсе не значит, что мне самой хочется в них участвовать. Жить без катушек, «с выключенной головой» – это просто значит жить без внутренних запретов. Свободным, без осуждения, но и без экстрима, в котором не нуждаешься.
Разговор тек совершенно не так, как Эвертон поначалу рассчитывал. Если он понял о мисс Снежне все верно, то она должна была оказаться сторонницей разврата, но сейчас почему-то упорно отказывалась от оного. Ведь сама же говорила – без тормозов… Нет, он выведет ее на чистую воду. Однозначно. Возможно, она просто стесняется…
– Инига, а если в «оргии» хочу я?
Она сглотнула.
Логан наблюдал за ней хищником – ястребом с холодными глазами-бусинами. Давай, мол, признавайся, хватит уже скрывать истинную натуру.
– А ты… хочешь… оргии?
– Хочу.
Он врал. Но ничуть этого не стеснялся.
Она перестала жевать, убрала руки со стола, опустила их на колени.
– Я – пас.
– Что?
Он совершенно не ожидал этого ответа, оказался не готов к нему.
Ей было плохо, тоскливо и печально – он видел все это. Ей было неуютно и больно говорить ему «нет», но она стояла на своем.
– Прости. Без меня.
– Но почему?
И он впервые выказал искреннее удивление.
– Потому что подобные зоны не для меня.
– Почему не для тебя, объясни?
– Потому что я – однолюб. Мне хватает одного партнера.
Ей вдруг расхотелось есть черешню, сидеть на этой табуретке и вообще присутствовать в этой кухне. И разочарование, написанное на ее лице крупными буквами, вдруг почему-то заставило Логана испытать радость: «она – однолюб».
– Понимаешь, для меня секс – нечто особенное. Это единение с партнером, это…
Она развернулась и направилась прочь из кухни, не договорив. И он знал: сейчас она обуется и уйдет навсегда, потому что не позволит втянуть себя в то, в чем не нуждается. Не позволит даже тому, к кому испытывает чувства.
Эвертон против всякой логики испытывал неуместную эйфорию.
– Ты это серьезно?
Она даже не обернулась.
– Отвезешь меня? Хотя, вызову такси.
– Подожди…
Инига обернулась, уже стоя на пороге. Печальная, окаменелая, с испарившейся из глаз радостью.
– Что?
– Я не хочу «оргий» – я соврал.
– Почему? Зачем?
Прежде чем раздались слова, они долго и пристально изучали друг друга.
– Потому что нуждался в важном для себя ответе.
Сказал – как открылся. Вдруг почувствовал себя так, будто от внутренней брони отвалился кусок, будто стал перед ней уязвимей.
– Каком?
– Том самом, который услышал.
Она все еще недоверчиво моргала – трогательная, растерянная. И он шагнул ей навстречу.
Чтобы удержать, чтобы любить в четвертый за сегодняшний день раз.
Голубое до самого горизонта бескрайнее небо, теплый ветер, простор, свобода. И до земли так далеко, что смотреть с борта «ватрушки» – коими Радка мысленно окрестила широкие, похожие на круглые надувные лодки подвесные кабинки – было слишком боязно. Дороги, леса, парки, зоны – все слилось в хаотичный и такой далекий отсюда рисунок, что ни людей, ни машин не различить вовсе.
«Безопасно, – говорил Свен, – и очень романтично!»
Романтично – да. Безопасно? Пока он не постучал по невидимому щиту, окружающему «ватрушку» у земли, Радка в нее не шагнула. И вообще, где это видано, что пикник проходил не на траве? Но Свен – чудак, Свен – романтик. Ей это нравилось. Он не стал искать нечто банальное – для их следующего свидания он выбрал канатную дорогу «Ска».
Сама бы она ни за что на нее не полезла – боялась высоты, боялась того, что сломается передвижной механизм, боялась того, что кабинка вдруг оторвется, – много чего боялась. Но он убедил. И теперь, предусмотрительно укрыв спутницу пледом, чтобы та не замерзла, расстелил на мягком полу скатерть, выставил на нее еду из корзинки – фрукты, бокалы, вино.
– Сыры, бутерброды, даже салатик настругал… Тебе нравится, любовь моя?
Он звал ее своей «любовью» так буднично, что Радка не знала, что и чувствовать. С одной стороны, приятно, с другой… с другой, как-то непонятно. Ведь они просто… друзья? Просто встречаются, просто узнают друг друга – они, что называется, «в процессе».