Город и псы

– Видите? За три дня набралось больше докладных, чем за весь прошлый месяц. Шестьдесят дисциплинарных взысканий, почти треть курса, понимаете? Полковник может быть спокоен, мы их всех скрутим. А в отношении билетов я уже принял меры. Я спрячу их в своей комнате до начала экзаменов, пусть теперь попробуют достать! Удвоены караулы и патрули. Дежурные будут докладывать сержантам каждый час. Осмотр обмундирования и оружия – два раза в неделю. Думаете, они опять за свое возьмутся?

– Думаю, что нет, сеньор капитан.

– Кто же был прав? – спросил капитан в упор. – Вы или я?

– Я только исполнял свой долг, – сказал Гамбоа.

– Вы свихнулись на уставе, Гамбоа, – сказал капитан. – Я не собираюсь вас критиковать, но в жизни надо быть практиком. В некоторых случаях лучше позабыть об уставе и обратиться к здравому смыслу.

– Я верю в уставы, – сказал Гамбоа. – Я знаю их наизусть. Кроме того, имейте в виду – я ни в чем не раскаиваюсь.

– Закурите? – сказал капитан.

Гамбоа взял сигарету. Капитан курил черный импортный табак, и дым был густой, вонючий. Лейтенант погладил пальцем плоскую сигарету, прежде чем взять ее в рот.

– Все мы верим в устав, – сказал капитан. – Но надо уметь его читать. Мы, военные, обязаны быть прежде всего реалистами. Должны действовать согласно обстоятельствам. Нельзя подводить события под законы, Гамбоа. Наоборот, надо законы применять к событиям. – Рука капитана Гарридо вдохновенно заиграла в воздухе. – Иначе жизнь была бы невыносимой. Упрямство – плохой союзник. Вот вы вступились за этого кадета. А что вы выиграли? Ничего, абсолютно ничего, только себе навредили. Если бы вы меня послушались, результат был бы тот же, а вы избежали бы неприятностей. Не думайте, что я радуюсь. Вы знаете, я вас ценю. Но майор в бешенстве, и он постарается вам насолить. Полковник тоже, наверное, не в восторге.

– А… – равнодушно протянул Гамбоа. – Что они могут сделать? Да и все равно. Совесть у меня чиста.

– С чистой совестью хорошо в рай попасть, – участливо произнес капитан, – а когда хочешь получить погоны, она ни к чему. Во всяком случае, я сделаю, что смогу, чтобы все обошлось без последствий. Ладно. А что с этими двумя птенцами?

– Полковник приказал их отпустить.

– Пойдите к ним. Поговорите с ними, растолкуйте, пусть помолчат, если хотят жить спокойно. Думаю, до них дойдет. Это в их интересах. И будьте осторожнее с вашим подопечным: он порядочный наглец.

– Мой подопечный? – сказал Гамбоа. – Неделю назад я и не знал, что он существует.

Лейтенант вышел, не спросив разрешения. На дворе было пустынно, но близился полдень, когда ревущий поток кадетов вырывается из учебных корпусов, превращая двор в кишащий муравейник. Гамбоа вынул из полевой сумки письмо, подержал его в руках несколько секунд и сунул обратно, не раскрыв. «Если родится мальчик, он военным не будет».

В караульной дежурный офицер читал газету, а солдаты сидели на скамейках и глядели друг на друга пустыми глазами. Когда вошел Гамбоа, они вскочили и вытянулись, как автоматы.

– Здравствуй.

– Здравствуйте, сеньор лейтенант.

Гамбоа говорил «ты» молодому лейтенанту – тот был когда-то у него в подчинении и очень его уважал.

– Я пришел за кадетами с пятого курса.

– Пожалуйста, – сказал лейтенант. Он приветливо улыбался, но на лице проступала усталость: он отдежурил ночь. – Один из них хотел уйти, но у него не было разрешения. Привести их? Они в правом карцере.

– Вместе? – спросил Гамбоа.

– Да. Мне нужно было освободить тот карцер, у стадиона. Наказали нескольких солдат. А что, их нельзя было держать вместе?

– Дай мне ключ. Я поговорю с ними.

Гамбоа осторожно открыл дверь и вошел одним прыжком – словно в клетку к хищникам. Он увидел две пары скользящих по полу ног, освещенные конусом света, падающим из окна, и услышал исступленное сопение. Глаза не успели привыкнуть к полумраку, он едва различал силуэты и очертания лиц.

– Встать! – крикнул он, шагнув вперед. Оба не спеша поднялись.

– Когда входит старший, подчиненные отдают честь, – сказал Гамбоа. – Что, забыли? Шесть штрафных каждому. Уберите руку от лица и стойте смирно, кадет!

– Он не может, сеньор лейтенант, – сказал Ягуар.

Альберто отнял руку от лица и тут же опять прикрыл щеку. Гамбоа слегка подтолкнул его к свету. Скула сильно вздулась, на носу и губах запеклась кровь.

– Уберите руку, – сказал Гамбоа. – Дайте посмотреть.

Альберто опустил руку, губы его сжались. Вместо глаза синело большое пятно, – ободранное и как бы обгорелое верхнее веко нависло над ним. Гамбоа заметил пятна крови на гимнастерке. Волосы Альберто слиплись от пота и пыли.

– Подойдите.

Ягуар подошел. Драка оставила не много следов на его лице, но крылья носа дрожали, и вокруг губ застыла грязная пена.

– Ступайте в госпиталь, – сказал Гамбоа. – А потом жду вас у себя. Я хочу поговорить с обоими.

Альберто и Ягуар вышли. Услышав шаги, дежурный обернулся. Улыбка сменилась крайним удивлением.

– Стойте! – крикнул он в замешательстве. – Что такое? Ни с места.

Солдаты приблизились и с любопытством смотрели на кадетов.