Город Баранов

Вадим. Какие шутки! Конечно, насовсем! И - за вполне символическую сумму...

Голос (сбавляя тон). Понятно... И - за сколько?

Вадим. Ну-у... (Замялся) За двадцать... Да, двадцать! Это моё последнее слово...

Голос (облегчённо, со смешком). Надеюсь - не баксов?.. (Игриво) Я согласная!

Вадим (деловито). Только деньги мне нужны сегодня, крайний срок завтра. Авансом, так сказать.

Голос. Да какой разговор - аль мы не родственники! Подъезжай, когда удобно - плачу сразу, наличными и в крупных купюрах!..

Вадим. Ну вот и договорились! До встречи! (Кладёт трубку) Всё! И даже этой... бандитке деньги верну! А то кто её знает...

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Частые звонки в дверь. Вадим с недоумением глядит на часы, на дверь, идёт, открывает. Марфа Анпиловна. Она буквально врывается в квартиру. Вадим в испуге  отшатывается.

Вадим. Марфа Анпиловна?!

Марфа Анпиловна (неожиданно плачущим голосом). Неустроев, с Митей беда! Он тебя требует! Он в областной, в хирургии!..

Вадим. Да что случилось-то?!!

Марфа Анпиловна (машет рукой, проходит в комнату, садится на стул, сморкается в громадный платок). Бог за пьянство наказал!.. (Со злобой, грозя кулаком) Так ему и надо, алкашу! (Кривит лицо, плачет) А всё равно жалко!..

Вадим. Да Бога ради, говорите же! Под машину попал? Отравился? С балкона упал?..

Марфа Анпиловна. В...в...взорва-а-ался!..

Вадим. Взорвался?!

Марфа Анпиловна (глубоко вздыхая, несколько успокаиваясь). Ну ты же знаешь, он для чего-то усы и бороду сбрил на той неделе... Этот - как его? ымидж, что ли, поменять решил. Под Шилова московского. Может, грит, тоже фортуна попрёт... Ну и пошёл сегодня утром электрическую бритву покупать. Выбрал, конечно, нашу, расейскую, да ещё и в вашей дурацкой Сибири (Вадим морщится) отштампованную - "Бердск" называется. Ну продавщица его пригласила в подсобку - испытать-проверить. А Митя-то дурак, как есть дурак - не дозволил девке-продавщице трудиться, сам взялся бритву подключать. Только штепсель законтачил - проклятый "Бердск" и рванул у него в руке, как граната... (Вздыхает, с горечью) Оторвало моему Мите четыре пальца на правой руке, лицо всё изрешетило, в животе осколки... Неустроев, что же это творится, а? Что ж теперь, на улицу не выходить вообще?..

Вадим. Бред какой-то!

Марфа Анпиловна. Если б бред! (Решительно) Ну, ладно, слезами горю не поможешь! Слава те Господи, что жив остался! Его сейчас поддержать надо, Неустроев. Сегодня тебя к нему не пустят, но я ему - как его? - мобильный, что ли, телефон раздобыла. Позвони прям сейчас, поговори. (Встаёт, набирает на телефоне номер) Аллё? Мить, ты? Как ты там, роднуля моя?.. Ага! Сейчас вот Неустроев с тобой говорить будет... (Передаёт трубку и, вытянув шею, слушает)

Вадим. Митя, Митя! Привет, друг!

Голос Шилова (со всхлипами). Пр...пр...привет...

Вадим. Ну, ну же, земляк! Чего ты? Звание сибиряка позоришь перестань! Могло быть и хуже - радуйся...

Голос Шилова (плаксиво). Да - радуйся! Как я теперь рисовать буду, а? Напрочь пальцы-то оторвало, напрочь! У-ух, мне б того гада найти!..

Вадим. Митя, ну что-нибудь там прояснилось? За что они тебя, а? За "Гибель России"? А как узнали-то, что ты за бритвой пойдёшь?..

Голос Шилова (оторопело). Да ты, Вадь, чего - кина насмотрелся?! Нет, тут - дурость! Случайность! Одному менту участковому где-то в районе посылка по почте пришла из Баранова. Ну, а он тёртый калач оказался: повертел на почте ящичек, почитал незнакомую фамилию отправителя, да и не стал брать. Её обратно в Баранов. Ну она отлежала на почте положенное, никто назад не забирает. Вскрыли тогда, и всё, чё там ценное было, - в госторговлю. Оказывается, правило такое есть. А чё там ценного - одна эта бритва-бомба. И ты представляешь, Вадя, аж полгода, паскудина, меня дожидалась! Все ведь щась импортные хватают, а я вот, дурак, позарился... (Всхлипы)

Вадим. Ничего-ничего, Митя, я же вон живу с одной рукой.

Голос Шилова. Да-а-а, у тебя левой нет... А как мне, художнику, без правой?

Вадим. Ты же не хуже меня знаешь, что и левой рукой рисуют, и ногами, и даже зубами. Переучишься! А ценность твоих полотен даже возрастёт - вот увидишь. Это ж - редкость! Ты радуйся - глаза уцелели. Для художника, по-моему, глаза поважнее руки - разве не так?

Голос Шилова (воодушевлённо). Точно! Я если б чуть ещё наклонился, точно б глаза повышибало! А что, и правда, я и раньше, когда рука правая уставала, левой подмалёвку делал... Э-эх, вмазать хочется! Вадь, ты когда завтра придёшь? Завтра уже пустят. Ты это, не забудь пузырь незаметно прихватить, а?

Марфа Анпиловна (слышит, ворчит). Опять за своё!

Вадим (укоризненно качая на неё головой). Да, Митя, конечно, какой разговор...

Голос Шилова (встревожено). Ох, Вадя, а как же - тринадцатое? Как же ты без меня?

Вадим. Да не волнуйся! (Придумывает что сказать) Они мне ещё месяц отсрочки дали. Да, до июля. Так что ты ещё мне подмогнёшь... Давай, Митя, держись. До завтра! (Кладёт трубку) Да-а, дурацкая история! И - как не вовремя!..

Марфа Анпиловна. Ты вот что, Неустроев, я ведь в курсе - мне Митька всё рассказал... (Сжимает кулачище) Может, я чем помогу?