Горный цветок

Мэдди, зевнув, кивнула. Сразу же после эпизода с Чутким Ухом ‘Ринг с братом увели Лорел в палатку с намерением узнать все подробности похищения и до сих пор не вышли. Сначала Мэдди беспокоилась за сестру, но вскоре поняла, что внимание двух красивых мужчин доставляет той удовольствие, хотя ее отношение к ‘Рингу и было довольно прохладным. Мэдди заметила, что сестре особенно понравился голубоглазый Джейми, а тот, в свою очередь, бросал на Лорел не совсем невинные взгляды.

Выходя из палатки, Мэдди наклонилась и шепнула ему:

— Посмей только обидеть мою сестру, всю жизнь будешь раскаиваться.

Джейми рассмеялся.

Сейчас Мэдди почувствовала, что ей хочется петь, и одновременно осознала, что за последние несколько дней у нее ни разу не возникло подобного желания. Но сейчас хотелось петь, петь для ‘Ринга.

— Кажется, старатели говорили, что принесли рояль и поставили его в какой-то дом? — обратилась она к Тоби.

— Да, там на холме. Вообще-то это был просто навес, но они пристроили к нему стены.

— Прекрасно, — ответила Мэдди и отправилась на холм.

Так называемый дом был настолько мал, что в нем едва помещались рояль и пара стульев. «Ничего, сойдет и такой», — подумала Мэдди и улыбнулась, представив, какое впечатление произведет на ‘Ринга ее пение. Ведь одно дело слушать оперную певицу в большом помещении, и совсем другое — в маленькой комнатушке.

Она без труда договорилась с Фрэнком, чтобы он аккомпанировал ей во второй половине дня. Эдит подала на ланч жареную ветчину и галеты. Мэдди хотела поговорить с Лорел, но та не сводила глаз с Джейми и ни на кого больше не обращала внимания. Мэдди бросила на него предостерегающий взгляд, а тот в ответ поднял руки, показывая, что у него самые чистые намерения. Наконец Мэдди встала.

— Сейчас у меня урок, — сказала она как бы между прочим. — ‘Ринг, ты не хотел бы пойти со мной?

Он улыбнулся:

— С удовольствием.

Они пошли к маленькому домику. Войдя, ‘Ринг закрыл за собой дверь, а Мэдди подошла к роялю, за которым уже сидел Фрэнк, положив руки на клавиши.

— Арию Виолетты из первого акта, пожалуйста, — мягко сказала Мэдди.

‘Ринг уселся на стул напротив рояля и улыбнулся. Чудесная ария из «Травиаты» была одной из его любимых; он дважды слышал эту арию в исполнении Мэдди. Однако ему никогда не приходилось слушать оперную певицу одному в маленькой комнате. Слушая выступление оперного певца на сцене театра, любой, безусловно, осознает, каким сильным должен быть у него голос, чтобы его было слышно даже в последних рядах, но все же в большом помещении, в окружении множества людей трудно в полной мере оценить глубину и силу голоса оперного певца.

Пока Виолетта, то есть Мэдди, пела о зародившейся в ней любви к Альфреду и о своих сомнениях, ‘Ринг просто наслаждался музыкой. Его глаза невольно расширились, когда она дошла до слов о том, что их души предназначены друг для друга.

Благодаря природному дарованию и многолетним упражнениям голос Мэдди имел грудное звучание и шел, казалось, из самых глубин ее существа. На словах «это безумие» стул ‘Ринга, а вместе со стулом и он сам задрожали от силы ее голоса.

Она пела о сжигающем пламени любви, загадочной и недостижимой, о страданиях и радостях своего сердца.

Изысканная трель на словах «познай наслаждение» заставила ‘Ринга выпрямиться и посмотреть на Мэдди. В жизни он не видел никого прекраснее этой женщины. Он любил ее, но сейчас он смотрел на нее не как на любимого человека, а как на несказанно желанную женщину.

К удивлению ‘Ринга, Фрэнк пропел фразу из партии Альфреда.

При трелях первой ответной реплики Виолетты ‘Ринг задрожал. Это была внутренняя, невидимая глазу дрожь, которая, начавшись в области позвоночника, охватила постепенно каждую клеточку существа. Он ухватился за стул, словно боялся рассыпаться на части.

Мэдди увидела, как побледнел ‘Ринг, и поняла, что в его лице имеет особого слушателя. Голос ее звучал кристально чисто, а ля бемолибыли само совершенство.

При трелях следующей музыкальной фразы ‘Ринга бросило в жар. Голос Мэдди обволакивал, проникал внутрь, а когда она запела о познании все новых и новых высот наслаждения, он физически ощутил не только ее голос, но и смысл этих слов.

В самом конце, когда зазвучали великолепные заключительные до, ‘Ринг посмотрел на Мэдди. Казалось, он ощупывает ее глазами, начав с ног и поднимаясь все выше.

От его взгляда Мэдди задрожала. Не требовалось большого опыта, чтобы распознать в этом взгляде желание. В тот момент для нее не имело значения, вызвано ли оно ее голосом или ею самой. ‘Ринг хотел ее — и этого было достаточно.

Прежде чем отзвучали последние трели, ‘Ринг вышел из домика. Закрыв за собой дверь, он прислонился к стене и попытался достать сигару из кармана рубашки.

— Вот ты где, — раздался голос Тоби. — Я всюду искал тебя, потом услышал кошачий концерт и понял, что ты здесь. С тобой все в порядке?

— Я… — прошептал ‘Ринг.