Гормон

Однажды, я начал чувствовать, как мои силы покидают меня. У меня начали не получаться некоторые фокусы. Я злился и даже поранил себе руку. Я заметил, что рана начала заживать медленно. Не так, как раньше, когда меня переполняла неведомая мне энергия. Я понял, что попросту старею. Начала появляться седина на голове. Некоторые волосы начали выпадать. Процесс старения ускорился. Теперь мне стало понятно. Сила, что находится внутри меня, требовала от моего организма моих собственных сил. И поэтому, я старел быстрее, чем моя природа отвела для меня время жизни. Сила забирала много моей собственной энергии, я старел по часам. Тогда я понял, что эта сила может погибнуть вместе со мной, не выполнив своей цели. Она искала новое тело, более молодое. Осознав это, я решил до конца быть честен с самим собой и не бояться смерти, ведь, в конце концов, я мог бы замерзнуть там далеко в тайге. Эта сила меня спасла и показала мне, каким сильным я мог быть, какими удивительными способностями человек может быть наделен, и сколько добра он может совершить своими поступками…

Страшная мысль пришла мне в голову. А что, если эта сила попадет к злому человеку. Тогда может сбыться все то, что мне когда-то снилось. Наверное, эти сны мне послала эта сила, что бы предупредить меня. Это были предупреждения о чем-то, чего я пока не понимаю…

Я решил передать эту силу одному из артистов этого цирка. Своими жизнями они рискуют ради жизни миллионов других людей. Они не такие, как я».

Это были последние слова, написанные в дневнике. Похоже, что Карл хотел еще что-то сказать, но у него не было для этого времени. События разворачивались быстрее, чем он ожидал. Алексей закрыл блокнот и спрятал его в подкладку своей куртки.

* * *

На следующий день немцы начали допрашивать артистов цирка, вызывая их по одному на допрос. На допросах все мужественно молчали, хотя их уверяли, что будто их руководители Тарасов и Сивцов перешли на сторону немцев. Немцы избивали до полусмерти каждого заключенного. На одном из допросов погиб Сивцов.

Неожиданным было прибытие в город профессора Калнберга Шульца. Его интересовал фокусник. Прибыл он в город по приглашению капитана СС из гестапо, который в своем письме пишет о странных фокусах некоего карлика. Тогда же и был учинен детальный обыск итальянского цирка по просьбе Шульца. Так, немцы обнаружили дневник, который попал в руки профессора Шульца. Было решено: Тарасова отдать гестапо, а трех остальных артистов Шульц забрал с собой в Германию.

На допросах в гестапо Тарасов мужественно вел себя. По одной из версий — его расстреляли в одной из тюрем гестапо. По другой — Тарасова отправили в один из концлагерей в Восточной Европе.

Недалеко от Пенемюнда располагался концлагерь для военнопленных. Туда и привезли трех артистов цирка. Поначалу, артистов разместили в общих бараках с остальными заключенными, но вскоре, их перевели в специальные камеры, которые находились в недрах земли, под расположением лагеря. Этот лагерь усиленно охранялся, так как под ним находились секретные научные лаборатории СС. В самих же лабораториях охрана велась силами войск специального назначения СС. Это были войска вермахта.

Алексей владел тремя языками, кроме русского, он в совершенстве владел немецким и итальянским. Подслушивая разговоры охранников, он узнавал новую информацию.

В лаборатории осматривали каждого. Один из врачей, работающий в лабораториях, подошел к профессору Шульцу и сказал:

— По вашей просьбе профессор, я осмотрел всех троих, — сказал врач.

— Так. Каковы результаты? — спросил профессор.

— Вообще-то осмотр был не полным, нужно больше времени для проведения анализов. Однако кое-что могу сообщить уже.

— Я слушаю.

— Заключенный Снегуров Виталий, с виду крепкого телосложения. Никаких видимых повреждений не обнаружено. В общем, вполне здоровый.

— Ну, и что?

— Дело в том, что мне передал мой коллега папку с записями осмотра состояния этого заключенного еще в городе, откуда он прибыл. В одном из заключений этого врача было написано, что Снегуров был ранен двумя пулями. Он был ранен в руку и ногу. Пули не прошли на вылет, а остались в его теле. Операция по удалению пуль не была проведена.

— Да, я что-то припоминаю. Мне кто-то говорил там об этом. Но я торопился, так как советские войска прорвали оборону. К тому же город начали бомбить, и я решил поскорей улететь из него. Но ведь, времени прошло немного, всего сутки. И раны… Хотя, постойте. Я чего-то не понимаю. Вы сказали, что он практически здоров?! — удивился профессор.

— Да, совершенно верно. У него даже шрамов нет, — сказал врач. — Пули словно исчезли из его тела. Вероятнее всего, что здесь какая-то ошибка врача, осматривавшего его до меня.

— Спасибо вам за работу. Дальше я сам разберусь с этим.

В своем кабинете Шульц начал читать еще раз дневник, который был найден при обыске у Алексея. Прочитав дневник, профессор достал из стола тетрадь и сделал в ней запись.