Горменгаст

— В Лесу Горменгаст, на берегу реки. Иногда ловлю там лососей.

Тит поднялся и, подойдя к огню, уселся, скрестив ноги. Пламя осветило его детское лицо.

— Знаешь, Флэй, мне действительно немного страшно. Я первый раз в жизни ночую не в Замке. Наверное, меня уже все ищут.

— А... конечно, ищут.

— А ты вот все время один... тебе бывает страшно?

— Нет. Я в ссылке.

— А что значит — в ссылке?

Флэй пошевелился на выступе камня, на котором сидел, и высоко поднял плечи, став похожим на грифа, сложившего крылья. Комок в горле не позволил ему ответить сразу. Он наконец перевел взгляд своих маленьких, запавших глаз с огня на Тита и поднял голову. Брови были нахмурены, но лицо было удивленное, задумчивое. Затем Флэй опустил свое длинное тело на пол, двигаясь так, будто был заводным механизмом; его суставы громко пощелкивали, когда он сгибал и разгибал ноги.

— Что значит в ссылке? — повторил он наконец удивительно тихим и каким-то осипшим голосом. — Это значит — в изгнании. Мне запрещено, ваша светлость, показываться в Замке, мне запрещено выполнять мои обязанности. Это все равно, ваша светлость, как если бы у человека вырвали сердце, вырвали с корнем, с длинным корнем.. Вот, ваша светлость, что значит быть в ссылке. Это значит быть здесь, в этой пещере, когда я нужен совсем в другом месте. Нужен совсем в другом месте, — повторил он с горячностью — Кто бдит теперь?

— Бдит? Как это?

— А откуда я знаю? Теперь я не знаю, кто начеку, — сказал Флэй, словно не услышав встречного вопроса Тита. Накопившееся в нем за много лет молчания пыталось найти выход. — Откуда я знаю, что там происходит? Что творится в Замке? Там все хорошо, ваша светлость? С Замком все в порядке?

— Ну, не знаю, вроде бы.

— Откуда тебе знать, мой мальчик, откуда тебе знать, — пробормотал Флэй — Тебе знать об этом слишком рано.

— Это правда, что тебя изгнала из Замка моя мать?

— Да, правда. Графиня Стон. Это она отправила меня в ссылку. А как она поживает, ваша светлость?

— Ну, не знаю. Я вижусь с ней очень редко.

— А... твоя мать прекрасная, гордая женщина, мой мальчик. Она хорошо понимает, где зло, а где слава. Следуй за ней, мой господин, и с Горменгастом все будет в порядке, и вы исполните священную обязанность, завещанную вам предками. Твой отец, мальчик, честно исполнял свой долг.

— Но я хочу быть свободен, Флэй! Я не хочу исполнять никаких обязанностей!

Флэй резко вскочил. Наклонив голову, он исподлобья смотрел на Тита; его глаза светились из глубины темных глазниц. Руки его дрожали.

— Нехорошую вещь вы сказали, ваша светлость, совсем нехорошую, — сказал Флэй наконец. — Ты, мой мальчик, по крови — Стон, ты пока последний по мужской линии Стонов. И ты не должен подвести Камни Горменгаста. Нет, ваша светлость, пусть все зарастет крапивой и травой, вы не должны подвести Камни Горменгаста.

Тит с большим удивлением смотрел на Флэя, возвышающегося над ним — он никак не ожидал такой вспышки от этого, казалось бы, молчаливого и спокойного человека. Но усталость, притупляя все чувства, одолевала Тита, и глаза его стали сами по себе закрываться.

Флэй шагнул к Титу, и в этот момент в пещеру заскочил заяц. Неожиданно высвеченный светом костра, он вспыхнул золотом. Заяц на мгновение замер; присев на задние лапки и выпрямив спину, зверек внимательно смотрел на Тита, а затем, прыгнув на один из каменных выступов, поросших мхом и папоротником, удобно улегся и снова замер, как изваяние; его уши были аккуратно сложены на спине.

Флэй поднял Тита на руки и отнес на постель из папоротников. Но в мозгу уже засыпавшего мальчика что-то неожиданно вспыхнуло и он тут же сел. Хотя глаза у него были закрыты всего несколько мгновений, ему показалось, что он проспал уже долго.

— Флэй, — прошептал Тит, и по голосу его было ясно, что ему немедленно нужно было о чем-то спросить. — Флэй?

Человек лесов склонился над мальчиком.

— Да, ваша светлость? Я слушаю.

— Мне все это снится?

— Нет, мой мальчик, тебе это не снится.

— А я вот сейчас спал?

— Нет.

— Тогда я действительно видел...

— Видел что? Лежите спокойно, ваша светлость, лежите спокойно.

— Вот то, в дубовом лесу... то летающее создание.

Флэй весь как-то странно напрягся, и некоторое время в пещере царило абсолютное молчание.

— Какое летающее создание? — пробормотал Флэй наконец.

— Нечто летающее, летающее в воздухе... на вид очень хрупкое... но лица я не рассмотрел... но пролетело в воздухе и скрылось среди деревьев. Оно... мне привиделось, или оно было в самом деле? Ты когда-нибудь видел его, Флэй? Что это было, Флэй? Скажи мне, пожалуйста, потому что... потому что мне...

Но даже если бы Флэй что-то ответил, мальчик его уже не услышал — так внезапно погрузился он в глубокий сон. Флэй поднялся на ноги и, пройдя мимо тлеющих углей умирающего в очаге огня, направился к выходу из пещеры. Выйдя наружу, он прислонился к скале. Луны не было, но небо было чисто и россыпь звезд неярко отражалась в пруду. В ночной тишине отдаленным эхом разносилось потявкивание лисицы.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

I