Горькое лекарство

– Но информация была вовсе не в телефоне! – закончил фразу Аллы Мономах. – Только как Басыгин мог знать, что я пойду искать Ольгу, не дождавшись ее на месте встречи?

– Он не мог, да и не рассчитывал на это – вы буквально застали его на месте преступления и, как ни удивительно, сыграли ему на руку. Басыгин вызвал полицию из кафе неподалеку и наблюдал за тем, как вас взяли «с руками по локоть в крови»!

– Но почему он убил еще двух женщин?

– Вас ведь выпустили, верно? Несмотря на то, что вы оказались на месте убийства, мотива у вас не было, и даже Никифоров, настроенный против вас, вынужден был это признать. Требовалось «подставить» вас так, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что Ольгу Далманову убили именно вы, поэтому была убита Галина Носова – тем же способом, что и Ольга Далманова. Не самый удачный вариант, честно говоря, ведь единственное, что вас с ней связывало, это место жительства! Зато на этот раз Басыгин сумел подкинуть вам заготовленный заранее шарф и снова сделать анонимный звонок. Кстати, эксперты не нашли на шарфе никакой ДНК, кроме ДНК Носовой: он был новым, недавно купленным в магазине. Когда и этот финт не сработал, погибла одна из оклеветавших вас медсестер…

– Вы сказали, что Никифоров был ко мне предвзят. В чем причина, ведь мы с ним не были знакомы до случившегося?

– Дело в том, что у его непосредственного начальника есть хороший знакомый по фамилии Муратов, – ответила Алла.

– Я знал, что он как-то в этом замешан!

– Думаю, вы даже не подозреваете, насколько пристально этот человек следит за вашей жизнью, Владимир Всеволодович, – серьезно сказала Алла. – Вам следует быть осторожным, потому что Муратов от вас не отцепится! Привлечь его мы не можем: все, что я сейчас говорю, – мои предположения, а доказательств у меня нет. Точно известно, что Муратов и начальник Никифорова знакомы, и следователя «навели» на вас намеренно. Я догадываюсь, что и Тактаров поделился с Никифоровым своими «подозрениями» в отношении вас с подачи закадычного друга Муратова!

– Ну да, наверняка это он подкинул следователю идею со сбором подписей с «обиженных» мною медсестер!

– Выжившую медсестру мы разыскали, и она призналась, что не хотела ничего писать, но Тактаров пообещал ей деньги. Ее слова против его: уверена, что он сделает большие глаза и скажет, что этого разговора не было! Даже если Никифоров подтвердит, что именно Тактаров рассказал ему о якобы имевших место домогательствах с вашей стороны в отношении медсестер, тот станет утверждать, что они сами пришли к нему, узнав, что вы находитесь под подозрением, так как испугались. Они знали Ольгу и решили, что вы и до них доберетесь… Вот, как-то так. Будете подавать в суд за клевету?

Мономах покачал головой: он слишком занят, чтобы тратить время на ерунду. Кроме того, он понимал, что Суркова права: ну, докажет он, что его оговорили, но ни Тактаров, ни, тем более, Муратов не признаются в своих махинациях – какой тогда смысл разводить канитель?

– Как Басыгин попал в «Светочъ»? – спросил Мономах, меняя тему разговора.

– Он разыскал Ингу после очередной отсидки и намекнул, что пора бы «сестрице» поучаствовать в его судьбе. Их связывало давнее дело об убийстве, и Инга опасалась, что кто-то может об этом узнать. Кроме того, она решила, что иметь под рукой человека вроде Дмитрия, для которого не существует запретов и ограничений, было бы неплохо. Она устроила его в службу безопасности медицинского центра и помогла снять квартиру. Без ее рекомендации его бы никто не взял, а так Батрутдинов и проверять-то его не стал!

Они снова помолчали некоторое время.

– Надо же, все случилось из-за того, что Инга не сумела вылечить пациентку! – пробормотал Мономах наконец. – А ведь ее учили именно этому…

– Рано или поздно все бы закончилось, – покачала головой Алла. – Ничто не длится вечно! Правда, в нашем случае все произошло в нужное время: если бы Батрутдинов получил вожделенное назначение, он забрал бы Ингу с собой в Москву, и никто бы ничего не узнал… Так что, можно сказать, Цибулис настигла судьба. Или рок. Или Вселенская Справедливость?

* * *

Марина была в голубом. Ее светлые волосы, уложенные умелой рукой дорогого парикмахера, блестели в приглушенном свете бра, висящих на деревянных, декорированных под средневековье стенах. Иван намеренно привел ее в этот ресторан – не самый дорогой, возможно, зато рассчитанный на ценителя. И, очевидно, не ошибся: по ее довольному, слегка удивленному лицу было ясно, что адвокатесса оценила и изысканный интерьер, и официантов, облаченных в соответствующую униформу, и меню – не самое обширное, но патолог не сомневался, что блюда придутся Марине, определенно обладающей гурманским вкусом, по душе.