Горький вкус времени

Жюльетта глубоко вздохнула, пытаясь подавить ужас. Ничего страшного, успокоила она себя, боль от щипков пройдет быстро, если думать о красках, холстах и предстоящих уроках.

Но на первом же рисунке она постарается изобразить Маргариту в виде горгульи.

Иль-дю-Лион, Франция 10 июня 1787 года

Жан-Марк Андреас обошел постамент со всех сторон, разглядывая статуэтку. Инкрустированный драгоценностями Пегас поражал воображение.

От развевающейся гривы до золотых филигранных крыльев и облаков, по которым распластался в полете конь, статуэтка казалась творением бога и мечты.

– Вы прекрасно справились с работой, Дезедеро, – промолвил Андреас. – Это совершенство.

Скульптор – некоторые называли его золотых дел мастером – покачал головой.

– Ошибаетесь, месье. Я не справился.

– Вздор. Это точная копия Танцующего ветра, разве не так?

– Это самая точная подделка, вплоть до особой огранки драгоценностей, – согласился Дезедеро. – Мне даже пришлось побывать в Индии, чтобы найти крупные и совершенные изумруды для глаз Танцующего ветра. В течение целого года я создавал эту статуэтку.

– А надпись, выгравированная на постаменте?

Дезедеро пожал плечами.

– Я воспроизвел знаки очень тщательно, но надпись не поддается расшифровке. Полагаю, это уже мелочи.

– Мелочей здесь не должно быть. Мой отец знает эту статуэтку вплоть до малейших деталей, – сухо заметил Андреас. – Я уплатил вам четыре миллиона ливров за ее копию, а вы знаете, я никогда не трачу деньги попусту.

Дезедеро знал. Жан-Марк Андреас уже в свои двадцать пять лет слыл довольно заметной фигурой в финансовом мире, взяв у больного отца в свои руки бразды правления судоходной и банковской империей Андреасов. У него была репутация блистательного и жесткого человека. Такой необычный заказ молодого человека пришелся по душе Дезедеро. Это был вызов ему как художнику. Желание Андреаса порадовать больного отца шедевром тронуло Дезедеро. Он сам очень любил своего отца и разделял чувство Жан-Марка.

– Мне жаль, месье Андреас, но, думаю, в этот раз ваши затраты не оправдались.

– Не говорите так, сеньор. – На скулах Жан-Марка заходили желваки. – Вам это удалось. Нам удалось. Мой отец не заметит разницы между этим Танцующим ветром и тем, что в Версале.

Дезедеро покачал головой:

– Вам когда-нибудь приходилось видеть подлинник Танцующего ветра?

– Нет, я не бывал в Версале.

Взгляд Дезедеро задержался на статуэтке.

– Впервые я увидел этот шедевр сорок два года назад, десятилетним мальчишкой. Отец взял меня с собой в Версаль. Он хотел показать мне сокровища, ослепившие мир. В зеркальной галерее на постаменте парил Танцующий ветер. Я был ошеломлен и потрясен его одухотворенной красотой. Полтора года назад вы пришли ко мне в студию с предложением создать копию статуэтки. И я согласился на это безумие, хотя воспроизвести Танцующий ветер – высшее мастерство.

– И вы справились.

– Если бы вы хоть раз видели Танцующий ветер в Версале, вы бы поняли меня. У него есть… – мастер искал нужное слово, – присутствие. От него не отведешь глаз. Он захватывает, не отпускает… – Дезедеро криво усмехнулся. – Вот и меня держал все эти сорок два года.

– И моего отца, – прошептал Андреас. – Он видел статуэтку однажды в молодости и с тех пор жаждал ею обладать. – Молодой человек отвернулся. – Она отняла у него все, но Танцующий ветер он получит.

Дезедеро благоразумно промолчал, хотя прекрасно знал, о ком говорил Андреас. Шарлотта, жена Дени Андреаса и мачеха Жан-Марка, скончалась более пяти лет назад. О ее жадности и неверности ходили легенды.

– Вы можете подарить отцу лишь копию Танцующего ветра.

– Это все равно. – В голосе Андреаса прозвучало отчаяние. – Мой отец никогда не увидит две статуэтки рядом. Он будет считать, что владеет Танцующим ветром до самой… – Голос его сорвался.

– Вашему отцу хуже? – мягко спросил Дезедеро.

– Да, и врач считает, что жить ему осталось не больше полугода. Он уже кашляет кровью. – Жан-Марк постарался улыбнуться. – Прекрасно, что вы закончили работу и смогли привезти статуэтку в Иль-дю-Лион.

Дезедеро внезапно захотелось протянуть руку, утешить Андреаса, но он был не тот человек, который принял бы жест сочувствия.

– Да, прекрасно, – повторил он за Жан-Марком.

– Присаживайтесь. – Андреас взял статуэтку и направился к двери. – Я отнесу ее к отцу в кабинет, там у него картины и скульптуры, которыми он больше всего дорожит. Вернувшись от него, расскажу вам, как вы ошибались, недооценивая свою работу.

– Надеюсь, – отозвался Дезедеро. – Возможно, только глаз художника способен заметить разницу. – Он сел на стул с прямой спинкой и вытянул короткие ноги. – Не спешите, месье. У вас здесь в салоне много прекрасных вещей, и я не буду скучать. Это ведь Боттичелли на дальней стене?

– Да. Отец купил эту картину несколько лет назад. Он восхищается итальянскими мастерами. – Андреас направился к двери, осторожно прижимая к себе статуэтку. – Я пришлю слугу с вином, сеньор Дезедеро.