Горький шоколад

Она сделала шаг назад, наивно полагая, что дистанция вернет ей самообладание. Напрасно: что бы ни превратило ее в безмозглую, неспособную связать пару слов идиотку, оно вряд ли куда-то денется, как бы далеко она ни отошла.

— Ты уже завтракала?

— Нет. Но я бы и слона слопала, наверное.

В ответ на это откровение Макс одобрительно улыбнулся. Потом закинул на плечо влажное полотенце, и с обезоруживающей улыбкой предложил:

— Я собираюсь принять душ и позавтракать. Может быть, раз Марго проспит до полудня, ты составишь мне компанию?

— Только если вас… — Эль чуть не прикусила с досады язык. — Только, если ты не против компании.

— Наверное, я бы не стал предлагать, если бы чье-то общество за столом в семь утра вызывало у меня изжогу.

Эль поняла, что густо и безудержно краснеет, но выдержала этот комментарий с честью. Будет ей наука: если сказать нечего, лучше просто молчать. Так она хотя бы не выставит себя посмешищем.

Они договорились встретиться в столовой через пятнадцать минут: ровно столько Макс собирался потратить на душ, бритье и одевание. Эль быстро, насколько позволяла травма, поднялась в комнату, потихоньку скользнула в приоткрытую дверь, мысленно молясь, чтобы Марго продолжала спать. Убедившись, что подруга в постели, юркнула в душ.

Настоящая проблема нарисовалась ровно через десять минут, когда она, умытая, с почищенными зубами и влажными волосами, оценила свой скудный гардероб. Возможно, брюки и белую футболку? Или джинсы и бежевую блузку в цветочек, а-ля «гипси-стайл»[1]? Отлично, ну и на кого она будет похожа? Эль уже почти склонилась в пользу брюк, но в последний момент в голове будто что-то щелкнуло — и мысли вернулись в прежнее русло. Какая разница, что она оденет? Они просто позавтракают. Формально, удовлетворяя физиологические потребности своего организма в насыщении — и ничего больше.

В джинсах и белой футболке, Эль спустилась на первый этаж, и, ориентируясь по подсказкам дворецкого, нашла столовую. Правда, все равно немного заблудилась, поэтому, когда, наконец, вошла в столовую, Максимилиан уже сидел за столом и, изучая первую полосу газеты, потягивал кофе. Увидев ее, он поднялся, но Эль успела сесть напротив него. Вот так, чем дальше он будет, тем меньше риск превратиться из рациональной Габриэль в Эль-идиотку-с-гормональным-недержанием.

— Итак, какой факультет? — вежливо поинтересовался мужчина, когда она положила в тарелку ломтик омлета с какими-то совершенно невероятными приправами и овощным наполнителем. На вкус это было будто приперченное пряное облако: нежное и тающую на языке. — Честно говоря, удивлен, что Марго выбрала этот университет.

— Наверное, об этом лучше спросить у нее, — ушла от ответа Эль.

Не говорить же Максимилиану, что его сестра бросила попытки покорить куда более перспективный ВУЗ ради того, чтобы составить компанию своей нищей подружке. Даже демократичная Александра не очень одобрила эту идею, а Макс, кажется, вовсе не из тех людей, кто знает о существовании «импульсивности». Хотя, чего душой кривить: решением Марго руководила вовсе не импульсивность.

— Возможно, так и поступлю. — Макс отложил газету, ловко разрезал свою порцию на несколько ломтиков и, прожевав один, повторил вопрос: — Так какая специальность у тебя, Габриэль?

— Журналистика.

Он выглядел удивленным и заинтересованным одновременно.

— Честно говоря, был уверен, что ты выбрала педагогику.

— Я произвожу впечатление ботаника? — натянуто улыбнулась она.

— Нет, Габриэль, ты производишь впечатление девушки, которая очень торопиться делать выводы за других, — урезонил он.

Ну вот, отлично, она снова покраснела. И на этот раз — совершенно заслужено, потому что в который раз наступила на те же грабли, позволив личным страхам и комплексам говорить вместо нее.

— Я прошу прощения. — Восхитительный завтрак превратился в безвкусную вату, но Эль все-таки заставила себя проглотить еще ломтик. — У меня целый букет дурных привычек. Иногда мне кажется, что некоторые из них родились вместе со мной.

— Значит, журналистика. — Максимилиан отхлебнул кофе, мельком глянул на часы.

— Я пишу книги. То есть… книгу. Но она уже третья по счету и…

Эль сглотнула, мысленно щедро врезав себе подзатыльник. Она же не собиралась говорить об этом ни одной живой душе. Господи, даже Марго не знал, хоть имела привычку совать нос буквально везде.

— В колледже я вела колонку в местной газете, — чтобы хоть как-то скрасить неловкость от затянувшейся паузы, продолжала откровенничать Эль. Конечно, ему это совершенно не интересно. — Ничего выдающегося, но у меня есть грамоты, и рекомендации, и несколько удачных интервью. И я подумала, что это будет неплохим подспорьем.