Горький шоколад

  Павел Викторович был мужчиной средних лет, который выглядел моложе своего возраста и, как считала Ева, так и оставался жить с мозгами неудовлетворенного и озабоченного подростка, который был чересчур высокого мнения о себе. Он считал, что раз клуб принадлежит ему, то принадлежит и все остальное, что и кто находится в этом клубе. Он жил ради удовольствия и прибыли, порой топча на своем пути всех, кто ему вздумал препятствовать. И основными причинами, по которым Ева продолжала у него работать, были: удобный график, близкое расположение к дому, хорошая зарплата и подруга Ленка, которая и притащила ее сюда полгода назад.

  Когда Ева вошла в кабинет Павла, то застала его гордо восседающим за своим рабочим столом.

  - Я слушаю, - кисло произнесла Ева, вставая напротив со сложенными на груди руками.

  Павел улыбнулся, и пробежал по ней откровенным взглядом:

  - Один клиент готов заплатить неплохие деньги за ночь с тобой...

  Ну вот, так она и знала!

  - Нет! И мне надоело это повторять для каждого.

  - А мне надоело это слышать, - резко ответил тот, поднимаясь с кресла. - Ты не забыла ли, где работаешь, милая моя?

  Неспешно, он обошел стол и остановился сбоку от нее. Ева повернула к нему голову и насторожилась. В этот раз хамство начальника начинало зашкаливать.

  - Я был к тебе терпелив и снисходителен все это время, не так ли?

  Его ладонь легла не ее ягодицы и по-хозяйски сжала. Ева сощурилась, начиная закипать от злости.

  - Только я не люблю, когда мои девочки не выкладываются "по полной" и не желают давать то, что могут.

  - Руки от меня убери, - предупредила его Ева, уже не беспокоясь о том, с кем разговаривает.

  Рядом с ней был "типичный козел", который начинал распускать руки, что ей очень и очень не понравилось. И когда его вторая рука стиснула ее грудь, она вскипела окончательно. Ударив его локтем под ребра, Ева попыталась вырваться из жадных мужских рук. Но их борьба длилась недолго. Резко развернув, Павел нагнул ее лицом в стол. Ева вскрикнула, возмущаясь наглостью и пытаясь сопротивляться, пока он бесцеремонно раздвигал ей ноги.

  - Мое терпение тоже имеет свою цену. Так что, милочка, если не хочешь спать с другими, значит, будешь спать со мной, - произнес Павел.

  Но Ева не собиралась так просто сдаваться. Нащупав носком туфли его ногу, она размахнулась и со всей силой ударила в нее шпилькой.

  - Губы закатай, - прошипела она, выползая из-под орущего от боли начальника. - Придурок!

  - Ах ты, сука!

  Больно пнув напоследок его еще и по заднице, Ева побежала к двери, а, выскочив в коридор, понеслась в гримерку. От злости и возмущения ее начало колотить. Ну, все, это была последняя капля ее терпения! Она многое могла понять в поведении мужчин, но такое терпеть не собиралась. Забежав в гримерную и едва не сбив с ног Ленку, Ева молча и спешно начала собирать вещи. Одежда и косметика со злостью летели в сумку.

  - Ева, что случилось?

  - Ничего, Лен, просто я ухожу отсюда, - ответила она, натягивая на себя кожаные штаны.

  - Как уходишь? Ева, погоди.

  Подбежав к ней, Ленка схватила ее за руку и шепотом спросила:

  - Он тебе что-то предложил? Или сам домогался?

  - Лен, какая разница, я не собираюсь больше тут оставаться, извини, поговорим об этом позже, ладно?

  - Да подожди ты, все можно решить.

  - Не хочу я ничего решать, пошел он в задницу...

  - А сама-то далеко собралась? - спросил Павел, хромой походкой заходя к ним.

  - Я увольняюсь, ясно? - ответила Ева, бросая в него деньги, которые сегодня заработала "на чай". - Подавись.

  Купюры рассыпались по полу, а Павел, вместо того, чтобы разозлиться окончательно, невозмутимо присел на край столика, освобождая ей проход.

  - Ну-ну, давай, вперед. Но если свалишь, ты ни в одном клубе столицы или вблизи нее не найдешь себе работу. Это я тебе обещаю.

  - А это мы еще посмотрим, - ответила она, набрасывая куртку.

  Собрав сумку, Ева вышла из гримерки, слыша вслед все тот же противный голос:

  - Ты еще на коленях ко мне приползешь просить, чтобы я тебя взял обратно! Сучка крашеная.

  Повернувшись на ходу, она показала ему наманикюренный средний палец, и довольная собой, покинула клуб. По привычке охрана проводила ее к спортбайку, который верно ждал появления хозяйки. И это был даже не байк, а шедевр двухколесной техники, с которым у Евы случилась взаимная любовь с первого взгляда. "Сузуки Хайбуса", или попросту "Буська", отличался изыском форм и своим собственным норовом. И Ева его обожала, даже сильнее любого мужчины... Правда, если не брать в расчет одного человека, к которому любовь уже давно была чем-то таким, что не поддавалось ни сравнениям, ни сомнениям, ни оспариванию. Только любовь эта была безответной, и казалась уже недосягаемой, как далекая звезда.