Горький лимонад (ЛП)

Саша смотрит то ли в замешательстве, то ли просто пытается понять меня. Я не уверен, что это так, но в ее голубых глазах определенно есть головокружительная решимость. От ярости она раздувает ноздри — это самое милое, что мне когда-либо приходилось видеть, — и вырывает бокал из моей руки, приставив его к пухлым губам. Не знаю, действительно ли она пойдет на это, но где-то в моей испорченной голове я верю, что если она попробует виски, то попробует что-то еще, чего прежде никогда не испытывала. Она слишком долго зажимает стекло между губ, что позволяет ей вдохнуть резкий аромат виски — только это может заставить ее отказаться от глотка.

Она приподнимает брови, и я наблюдаю то, чего не ожидал увидеть. Бокал наклоняется немного больше, и я жду, когда напиток коснется ее языка, чтобы назвать это победой, но вместо этого она делает два больших глотка. Вот дерьмо. Ее сейчас стошнит.

Саша сильно зажмуривается, и я практически слышу, как виски с трудом стекает вниз по ее горлу. Затем жидкость достигает ее желудка, и вот оно. Я хватаю Сашу за руку и веду к раковине.

— Черт, детка. Я не думал, что ты собираешься выпить половину стакана. Это виски, а не лимонад.

Она издает громкое «Юхху!», и я в шоке. Совершенно потрясен. Эта маленькая южная красавица с идеальными локонами, красной помадой и в белом платье стоит передо мной с чертовски дерзкой усмешкой на лице сразу после приема неразбавленного «Джека Дэниелса». Кто-то должен ущипнуть меня прямо сейчас, потому что я могу просто влюбиться в нее.

— Ты не пробовала виски прежде? — спрашиваю я снова.

— Нет, — говорит она немного хриплым голосом. — Но это было неплохо.

Пелена быстро затягивает ее глаза, а улыбка становится шире, чем я когда-либо видел.

— Ну, может, теперь ты оставишь меня в покое, — говорит она, невнятно произнося слова.

— Ну уж нет, — спорю я. — Я не могу оставить тебя. Ты все еще многого не пробовала.

Она перемещает свой вес на правую ногу и скрещивает руки на груди, все еще держа фонарь между нами.

— Я не уверена, что что-то упускаю, — произносит она.

— Минуту назад ты не думала, что упускаешь возможность попробовать виски, — говорю я ей.

Она опускает вниз свободную руку, словно недовольна мной, и это именно то, чего я добивался. То, что я не собирался или неизбежно пытался сделать, сейчас делает она. Ее маленькая рука дергается, и Саша крепко сжимает мой член. Сказать, что это шокирует меня, будет полным преуменьшением. Без контроля, который хотелось бы иметь, я сразу же твердею в ее руке. Я не просил об этом, но и не жалуюсь. И мне нравится, что у меня есть возможность видеть ее глаза. Они большие. Они удивленные. Это потрясающе. Я хотел бы, чтобы ее рука оставалась тамммм всю оставшуюся часть ночи.

— Если ты проведешь рукой немного вверх, затем вниз, то это было бы просто идеально.

Заявляя о своем желании, я теряю прикосновение ее руки. В буквальном смысле.

— Джегз, — говорит она. — Я немного боюсь того, что случится, если сделаю это, — она растягивает слова с милым южным акцентом, который усиливается под влиянием виски.

— Тебе нечего бояться, куколка. Со мной ты в безопасности, — говорю я спокойно.

— Я думаю, что потребуется намного больше виски, чтобы убедить меня двинуться дальше, — я не сильно шокирован, услышав это. Пьяные женщины — обычное дело для меня.

— Это то, что говорят все женщины, — говорю я ей.

Выражение ее лица меняется, будто я сказал что-то обидное для нее.

— Я не это имела в виду, — говорит она. — Но приятно знать, что это то, о чем все они говорят.

У виски есть одна особенность. Почти всегда он привносит что-то хорошее, но затем обычно следует что-то дерьмовое. Как сейчас.

— Что я могу сказать? — я заканчиваю наш спор.

— Сколько женщин у тебя было, мистер Джегз? — черт, мы вернулись к «мистеру Джегзу»?

— Это не твое дело, — я использую ее собственные слова против нее. По правде говоря, я не могу вспомнить точное количество. Секс — как вода, он занимает семьдесят процентов моей жизни, и сейчас я очень обезвожен и ни на шаг не ближе к заветному прохладному бокалу, чем был шесть часов назад. Видит Бог, что я не мог иметь настоящую девушку, поэтому довольствовался тем, что есть. — Позволь мне сказать тебе кое-что, мисс Саша. Мужчина, у которого было много женщин, очевидно, тот, кого не хочет полюбить ни одна женщина. Подумай об этом, вместо того чтобы видеть во мне просто кобеля, — используя это в качестве стратегии ухода, поскольку теперь чувствую себя на миллион баксов, я хватаю оставшуюся часть виски у нее из рук и оставляю ее, чтобы найти простыни и прочее дерьмо, которое можно постелить на диван.

— Джегз, — кричит она мне вслед.

— Люди спят, — говорю я.

— Остановись, — кричит она снова.

Я не останавливаюсь. Она ничем не отличается от любой другой женщины, отвергшей меня. Она схватила меня за член, а потом оскорбила. Я не просил об этом.

Несмотря на то, что я игнорирую ее, она находит меня в гостиной и встает передо мной, снова направляя фонарик мне на грудь.