Горький лимонад (ЛП)

— Вообще-то, он прислал ее мне, — возражает она. И продолжает, меняя тему: — Тебе еще нужно позвонить отцу и попросить работу на фирме. Мы снова будем работать вместе. Как в старые добрые времена, когда мы подрабатывали летом спасателями в Хилтоне.

Я хорошо помню то лето. Кэли бегала на свидания с горячими парнями, а я просидела все лето, покрывая тело солнцезащитным кремом с защитой 100 SPF, чтобы уберечь от ожогов свою светлую кожу.

— Отлично, — с сарказмом говорю я. Обожаю бегать к папочке за помощью. Ничто не сделает меня счастливее.

Все становится хуже и хуже. Как только он узнает, что происходит, прикажет вернуться домой. Но этому не бывать. Лучше я останусь в секс-гнездышке Танго и Кэли.

Солнце медленно исчезает за горизонтом, возвещая, что этот ужасный длинный день, наконец, подходит к концу. Кэли вернулась несколько минут назад. Как я и предполагала, она задержалась у Танго. Но я не винила ее. Не думаю, что за последние годы она провела вдали от него хотя бы ночь. Несмотря на свою независимость и силу, она нуждается в нем, как в воздухе. Это пугает, и я не уверена, что когда-либо испытывала подобное. Я любила Лэндона, но у меня никогда не болело сердце, если он оставлял меня одну на ночь, а в животе не порхали бабочки при звуке его голоса. Полагаю, у нас были легкие отношения. Ему было легко притворяться.

— Тетя Саша, останешься на ужин? — спрашивает Тайлер, вприпрыжку забегая на кухню.

— Конечно, глупенькая. Я как раз заканчиваю его готовить, — подняв Тайлер, я сажаю ее на кухонный стол рядом с собой.

— Что готовишь? — спрашивает она, склонившись над дымящейся кастрюлькой.

— Свои особые макароны с сыром, — отвечаю я, тиская ее.

— Когда-нибудь, ты будешь хорошей мамой, — заверяет меня Тайлер.

Эта мысль вызывает боль в груди. Ведь эта была одна из причин, почему я застряла с Лэндоном на такой долгий срок. Мне двадцать семь, и я практически слышу, как тикают мои биологические часы. Знаю, женщины рожают детей и после сорока, но у меня было все спланировано с десяти лет. Выйти замуж в двадцать пять, родить ребенка к тридцати, и, конечно, «жили они долго и счастливо». Если бы я порвала с Лэндоном, пришлось бы начинать все сначала и отсрочить исполнение моих жизненных планов. Так что я торчала с ним, и теперь понимаю, что потратила впустую еще больше времени.

— Может, когда-нибудь, — говорю я Тайлер. Хотя прямо сейчас чувствую, что никогда.

— Ты можешь завести малыша с дядей Джегзом, — говорит она, копируя ухмылку Кэли.

— Тайлер! — шикаю я.

— Что? — хихикает она. — Он смотрит на тебя с сердечками в глазах, — мысль о человеке с сердечками вместо глаз вызывает у меня смех. Мир глазами пятилетнего ребенка. Если бы мы все могли так на него смотреть.

— Мы с Джегзом очень разные, конфетка, — пытаюсь я закончить неуместный разговор с ребенком.

Она пожимает плечиками.

— Мама говорит, что я мудра не по годам, так что ты должна меня слушаться, — такое ощущение, будто это Танго говорит через этот маленький ротик.

Таймер на микроволновке гаснет, и я открываю духовку, чтобы вытащить чесночный хлеб.

— Твою ж мать, как вкусно у вас тут пахнет, — говорит Кэли и заходит на кухню с намотанным на голову полотенцем. Когда она вернулась из больницы, от нее пахло аммиаком, и от этого запаха мы обе чувствовали себя больными.

— Тебе нужно следить за своим языком, — говорю я ей.

— Я достаточно умная, тетя, и знаю, что это плохое слово, поэтому не повторяю его, — говорит Тайлер, скрестив руки на груди.

— Ах, так? — говорю я и смотрю на Кэли, приподняв бровь.

Кэли дерзко улыбается в ответ.

— Похоже, я выиграла во всей этой воспитательной игре.

— Ясно.

Я как раз закрывала духовку, когда от раздавшегося у входной двери грохота чуть не выронила прихватку из руки.

— Вот черт, что происходит с этим миром?

Кэли бежит к двери, а я высовываю голову из-за угла, чтобы посмотреть, что происходит. Дверь распахивается раньше, чем она успевает до нее добраться.

Джегз стоит в дверях с двумя сумками и улыбкой, от которой сжимается мой желудок.

— Дорогая, я дома, — поет он.

— Ты говоришь, как тот чувак из Sister Wives, — говорит ему Кэли. (Прим. американское реалити-шоу показывающее жизнь семьи американского мормона Коди Брауна (англ. Kody Brown)).

— Для тебя, что угодно, — шутит он.

Я пыталась забыть о том, что Джегз приедет. Забыть о том, что я застряла здесь, потому что мне нужна «нянька».

— Святые угодники, что за удивительный запах? — спрашивает Джегз, бросая сумки в прихожей.

— Макароны с сыром и чесночный хлеб. Надеюсь, ты голоден, — говорю я ему, отмечая сердитые нотки в своем голосе. Не знала, что способна так беситься, но, оказывается, это вполне возможно. Я всем своим видом выражаю недовольство его присутствием. В основном, мне досадно потому, что я вообще не раздражаю его.

Джегз проходит в комнату и, обогнув меня, заходит на кухню и поднимает крышку с кастрюли.