Горький лимонад (ЛП)

К тому времени, как два одиноких облака пересекают эркер (прим. выступающая за плоскость фасада часть помещения, обычно остеклён по всему периметру), Танго и Джегз въезжают на подъездную дорожку. Дерьмо, я даже не сдвинулась с места, и этот мерзкий запах все еще здесь! Я думала, Танго сегодня занят на стройке. Но это неважно. Проходит всего пара секунд, и вот он уже решительно стучит в дверь — и открывает ее, прежде чем я успеваю пригласить его войти.

— Ты даже не заперлась? — нападает он. Клянусь, я запирала.

— Я запирала замок! — шиплю я уже на пути к выходу.

Танго притворяет дверь, когда Джегз оказывается внутри, и рассматривает ее наружную сторону, поворачивая ручку туда-сюда.

— Замок взломан.

— Это невозможно, — возражаю я. — На прошлой неделе все было в порядке.

— А как ты думаешь, почему я не хотел, чтобы ты приезжала сюда на этой неделе? — снисходительно спрашивает Танго.

— Это мой дом, Танго, ты не понимаешь? Мне нужно место, которое я могла бы назвать домом. Я потратила на него все свои сбережения, и ты не можешь ждать, что я просто брошу его.

— Я и не жду, — возражает он. — Мы выставим его на продажу, и ты получишь обратно свои деньги. Проблема решена.

— Приятель, — Джегз выступает вперед. — Дай леди передышку. Не все такие бродяги, как мы. Я с уважением отношусь к тому, что это ее место, и она не хочет быть выселенной отсюда.

— Ну, спасибо, мистер Джегз, — говорю я.

— Мистер Джегз? — фыркает Танго. — О дерьмо, это весело.

Из-за всей этой перебранки у меня начинают пылать щеки.

— Я не хочу оставлять свой дом, Танго. И не хочу слушать, как вы с Кэли…

— Чпокаемся? — прерывает он.

Боже, они — два сапога пара.

— Так не говорят с леди, — укоряет Джегз.

Ладно, мистер Нахальный Матрос.

— Это же просто Саша, — отвечает Танго.

— Ну, ты просто груб, — говорю я ему.

— Он такой, — отвечает мне Джегз. — Это тот парень, который может на шесть лет притвориться мертвым и только потом сообщить своему лучшему другу, что жив. Понимаешь, о чем я?

— Думаю, что да, — говорю я.

Я совершенно уверена, что намек касается Танго и кого-то еще, но не уверена, что правильно понимаю их дружбу.

— Господи, вы оба, идите, трахнитесь уже и покончим с этим, — говорит Танго.

Его слова превращают жар на моих щеках в настоящее пламя.

— Слушай, приятель, — говорит Джегз. — Запомни-ка одну вещь. Или пару. Или десяток.

Джегз поворачивается лицом к Танго и шепчет или одними губами произносит что-то — и я, кстати, хотела бы это услышать. Что бы он ни сказал, это побуждает Танго пойти на кухню, оставив меня и Джегза в комнате наедине.

Наедине с Джегзом я не так нервничаю, как стоя лицом к лицу с Танго. Я постоянно чувствую, что делаю что-то не то, когда Танго рядом. И даже при условии, что Джегза я знаю всего несколько недель, рядом с ним у меня не возникает такого чувства. Конечно, при нем остались все эти альфа-штучки — и у Танго они тоже имеются — но есть в нем что-то милое. И еще, он не пытается просверлить взглядом во мне дыру и разглядеть, что творится в моей голове. Да, Танго таков — всегда наготове и в напряжении. У Джегза большие глаза, а его брови вздернуты так, что кажется, будто ему все нравится, и на губах, даже когда они плотно сжаты, словно всегда играет улыбка. Ну, вообще-то, Джегз на всем протяжении нашего знакомства улыбается или смеется над чем-то. Редко, когда его губы на самом деле плотно сжаты.

— Эй, куколка, — мягко говорит он. — Иди сюда и присядь на минутку.

Рукой Джегз касается мой спины, чуть подталкивая в направлении дивана, куда я и усаживаюсь. Он садится рядом, оставив между нами немного пространства, и упирается локтями в колени.

— Итак, Танго и Кэли переживают за тебя, и, думаю, ты об этом знаешь.

— Да, — я тихонько смеюсь. — Они не промолчали по этому поводу.

— Они любят тебя, куколка. Я знаю, ты для Кэли, как сестра. Она постоянно о тебе говорит.

— И я чаще всего чувствую к ней то же самое, но мне нужно мое собственное место в жизни, и так вышло, что оно у меня есть.

— Да, есть, — говорит Джегз. — И место неплохое, если не обращать внимания на запах.

Что? О, нет, какой стыд.

— Но вот в чем дело, у твоего глупого бывшего не все в порядке с головой, ты ведь знаешь?

Я чуть наклоняю голову. Не то чтобы я не знала, что он сделал, просто уже начинаю уставать от людей, которые пытаются диктовать мне, как жить, и приезжают в мой дом, пытаясь защитить от Лэндона, который, по сути, делал то же самое. Это неправильно.

— Я хочу снова жить в своем доме, вот и все.

Джегз отвечает не сразу. Он наклоняется вперед, перемещая вес на колени и глядя на камин.

— Я вызываюсь быть твоим телохранителем.

Я громко хохочу — почти истерически. О чем, черт возьми, он говорит?

— Прости, что?

— Кому-то нужно побеспокоиться о твоей безопасности, и если ты не хочешь всю ночь слушать, как Танго и Кэли стучат в стенку, то да, я понимаю твое желание спать в своей собственной кровати.