Горькая правда о Елене Блаватской

Часть 1 ЕЛЕНА ГАН

В качестве вступления к данной работе я хочу привести свидетельства двух современников Е.П. Ган, о ней как о человеке создавшего в начале XIX века новое -«мистическо-религиозного учения» названного «теософией».

И первым свидетелем у нас выступает тот самый заменимый в Российской империи Премьер-министр С. Ю. Вите, он же двоюродный брат Е.Ган (в семье которого юная Елена воспитывалась после преждевременной смерти своей матери). С. Вите очень ее хорошо знал Елену Ган, но относился к ней весьма иронически, хотя и считал её очень талантливой женщиной.

В своих воспоминаниях он пишет:

«Я помню, что, когда я познакомился в Москве с Катковым, он заговорил со мной о моей двоюродной сестре Е.Ган (в замужестве Е. Блаватской), которую он лично не знал, но перед талантом которой преклонялся, почитая её совершенно выдающимся человеком.

В то время в его журнале «Русский Вестник» печатались известные рассказы Блаватской «В дебрях Индостана», и он был очень удивлен, когда я высказал мое мнение, что Блаватскую нельзя принимать всерьез, хотя, несомненно, в ней был какой-то сверхъестественный талант.

<…> она могла писать целые листы стихами, которые лились, как музыка, и которые не содержали в себе ничего серьёзного; она писала с легкостью всевозможные газетные статьи на самые серьёзные темы, совсем не зная основательно того предмета, о котором писала; могла, смотря в глаза, говорить и рассказывать самые небывалые вещи, выражаясь иначе – неправду, и с таким убеждением, с каким говорят только те лица, которые никогда кроме правды ничего не говорят. <…>

Рассказывая небывалые вещи и неправду, она, по-видимому, сама была уверена в том, что-то, что она говорила, действительно было, что это правда, – поэтому я не могу не сказать, что в ней было что-то демоническое, что было в ней, сказав попросту, что-то чертовское, хотя, в сущности, она была очень незлобивый, добрый человек.

Она обладала такими громаднейшими голубыми глазами, каких я после никогда в моей жизни ни у кого не видел, и когда она начинала что-нибудь рассказывать, а в особенности небылицу, неправду, то эти глаза все время страшно искрились, и меня поэтому не удивляет, что она имела громадное влияние на многих людей, склонных к грубому мистицизму, ко всему необыкновенному».

Вторым нашим свидетелем, хорошо знавшим Е.П. Блаватскую уже на пике ее славы, был российский писатель Вс. Соловьева.

С ним с Е. П. Блаватская была очень близко дружна и говорила о своих делах прямо и предельно откровенно и вот, что он опубликовал в 1895 г.:

««Что ж делать», – говорила она, – когда для того, чтобы владеть людьми, необходимо их обманывать, когда для того, чтобы их увлечь и заставить гнаться за чем бы то ни было, нужно им обещать и показывать игрушечки…

Ведь будь мои книги и „Теософист“ в тысячу раз интереснее и серьёзнее, разве я имела бы где бы то ни было и какой бы то ни было успех, если б за всем этим не стояли феномены?

Ровно ничего бы не добилась и давным-давно околела бы с голоду.

Раздавили бы меня, … и даже никто не стал бы задумываться, что ведь, и я тоже существо живое, тоже ведь пить-есть хочу…

Но я давно уж, давно поняла этих душек-людей, и глупость их доставляет мне громадное иногда удовольствие…

Вот вы так „не удовлетворены “моими феноменами, а знаете ли, что почти всегда, чем проще, глупее и грубее феномен, тем он вернее удается.

Я могу вам рассказать на этот счёт когда-нибудь такие анекдоты, что животики надорвете от смеху, право!

Громадное большинство людей, считающих себя и считающихся умными, глупы непроходимо.

Если бы знали вы, какие львы и орлы, во всех странах света, под мою свистульку превращались в ослов и стоило мне засвистеть, послушно хлопали мне в такт огромными ушами! …»

Небезынтересным для читателя будет и мнение знаменитого российского писателя Л.Н. Толстого о Е.П. Блаватской. А все началось в 1889 г. когда Блаватская подарила Толстому свою книгу с надписью

«Графу Льву Николаевичу Толстому “Одному из немногих” от автора Е. Блаватской». Толстой внимательно прочитал книги и записал в своем дневнике вот такое мнение:

«Книги известные. В них много хорошего, нехорошо только то, ч[то] они говорят о том, ч[его] не дано знать человеку».