Горькая пилюля

Первое было от отца Дэна, как он предпочитал называться. Отец Дэн был новым пастором в Первой Епископальной Церкви в Моррисвилле. Это так же, оказалась, единственная епископальная церковь в городе, поэтому "Первая" в название, было просто принятие желаемого за действительное, со стороны членов-учредителей. Отец Дэн оставил мне очень длинное сообщение, с просьбой, чтобы я сделала свой ежемесячный информационный бюллетень, макет и письмо, в четверть меньше обычного. Судя по всему Джинна - церковный секретарь, уже не могла поспевать за тремя еженедельными бюллетенями и одним ежемесячным. Я не могу винить ее, особенно, если она оплачивает то, что он предложил.

Я вздохнула и записала информацию. Я хотела бы сделать это. Я никогда не могла отвергнуть церковь, ни с моей совестью, ни с матерью. Мы ходили в лютеранскую церковь Святого Петра, как семьи, каждое воскресенье, пока я не уехала в колледж. Тогда мои родители начали ходить вместе, пока мой отец не умер. Теперь, даже при том, что моя мать не ступала на порог церкви в течение многих лет - кубок и рукопожатия пугают ее, потому что оказывают на нее влияние - она все еще была набожной.

Второе сообщение началось, пока я быстро и неразборчиво дописывала эпическую поэму от Отца Дэна.

- Привет Ренне, - сказал знакомый мужской голос.

Мое сердце чуть не остановилось в груди, потому что я в течение секунды не могла определить голос, не могла понять, кто может мне звонить... за исключением, может быть, Бристола.

- Прошло кое-то время и я...я соскучился по разговорам с тобой. - Голос становится глубоким на последних словах. Мое парящее сердце устремилось вниз. Это был Джеффри Майкл, мой бывший. Я не могла поверить, что забыла звук его голоса, хотя это было не так уж и плохо, хотя я была обеспокоена. Я узнаю странное падение его тембра голоса, когда он пытается быть искренним. Попытка подобрать важное слово.

- Я надеялся, что мы сможем поговорить сегодня вечером. Но... видима, ты сечас не дома.

О да, Джефф, жизнь одинокой женщины в Моррисвилле. От моих историй у тебя бы краска со стен сползла.

- Я позвоню еще раз. Ты знаешь... просто поговорить. Пока Ренне. - Затем в трубке раздался шорох и затем несколько неясных голосов и громкий щелчок.

Шесть лет я жила с этим человека, четыре из них мы были женаты и до этого два. Я могла посчитать, сколько раз он начинал разговор без определенной цели в рукаве. Мое подозрение вызвало его внезапное желание пообщаться, я нажала кнопку повтора и склонилась к динамику в конце его послания.

Конечно же, эти тихие звуки, были голоса, но они были достаточно различимы, если ты знаешь, что такое прослушка и парень, я знала.

Приглушенный женский шепот.

- Ты не сказал ей.

- Я знаю, что делаю. Ты должна обращаться с ней правильно или...

Остальное обрывает щелчок. Кровь забурлила в моем теле с огромной скоростью, стуча в ушах.

- Обращаться? Со мной обращаться? Сукин сын.

Фритзи заскулила, привлекая мое внимание к тому, что было действительно важно.

Я потрепала ее макушку.

- Прости малышка. Это не ты. - Она потянула за поводок, и я позволила ей вывести себя за дверь и вниз по лестнице.

Ты не сказал ей, сказала она. Она. Это наверно была Мария, его новая жена, которая так же, оказалась, его бывшей помощницей по правовым вопросам/любовницей. Если у него, конечно, не появилась новая подруга, это было возможно. Говорят, что жена узнает последней, и я могу поручиться, что это правда, но это не потому, что вы пропустили какие-то знаки. Вы видите их, но просто отсеиваете некоторые, что бы придать им совсем другой смысл. Я бы могла стать экспертом в этом.

Если Джефф говорил, что он работал допоздна в офисе, но не отвечал на свой рабочий телефон или сотовый, я не волновалась. Клиент повел его на ужин. Когда он начал оставлять квитанции по кредитным картам в карманах брюк - я не шпионила, я была ответственной за подготовку всех вещей в нашем доме к химчистке - за дорогие блюда Ritz-Carlton (два первых блюда, один десерт, бутылка вина), это была просто новенькая суетливая сотрудница в фирме, которая должна была чувствовать заботу. Если звонки в нашем доме заканчивались сбрасыванием, я объясняла это тем, что в телемагазине решили, будто дома никого нет, хотя иногда я хватала трубку после первого же гудка.

Имейте в виду, я никогда не спрашивала его. Я не хотела до конца знать почему, он снова начал пользоваться презервативами... со мной. Его женой. Как будто я была любовницей, будто боялся, кем или чем я занималась в свободное время. От одной мысли об этом, сжимаются кулаки. Кожаный поводок Фритзи немного скользит в моей ладони.

- Сукин сын, - снова пробормотала я.

Фритзи с любопытством оглянулась на меня, остановившись перед домом моей матери.

- Прости, - сказала я ей снова, и она вернулась к своему исследованию муравейника.