Горизонты

— Хитроумный способ применения, разработанный вашим Министерством Тайных Наук. Пол века назад я стащил из находящегося здесь центра копию этой теории. По правде говоря, это очень прискорбно, что ты так и не вовлек Твайлайт в проект Токомеир. Я прямо получаю удовольствие, когда представляю, чего мог бы достигнуть с её любопытством и амбициями.

Подобрав гуля одной ногой, он встал, осматриваясь, в то время как город вокруг них медленно себя перестраивал, а центр Министерства Стиля становился всё более изолированным шпилем, высящимся в самом центре всего этого преобразования.

— Никто не способен меня остановить. Никто не способен мне противостоять. Я уничтожу этот мир. Я спасу его от мучений. И со следующим миром поступлю так же, и со следующим, и со… — Он замолчал, заметив мелькнувший между движущихся башен зелёный огонёк. — Минуточку… что это…

Подобно пылающему огненному шару, этот свет помчался к башне Министерства Стиля. Спикировав вниз, он летел вдоль разрушенных улиц, огибая фонарные столбы, что по-прежнему торчали возле разбитых повозок. Достигнув основания башни, он скрылся из вида. А секунду спустя перед Легатом и Голденбладом внезапно возникла охваченная пламенем зелёная птица, и гуль незамедлительно почувствовал, как его переломанное тело налилось силой, а вот Легат удивлённо вытаращился на неё.

Затем, широко раскрыв клюв, птица выпустила в лицо Легату тугую струю пламени. Его плоть тут же обуглилась и разлетелась пеплом, оставляя от его головы лишь почерневший череп. Незамедлительно бросив Голденблада, он поднял ногу, чтобы защититься от огня, а окружающие его Отродья начали корчиться, некоторые из них стреляли куда попало, в то время как другие просто падали. Поток пламени иссяк, оставляя после себя пересекающую крышу башни тёмную линию из сажи. Чёрные частички костей и плоти немедленно устремились обратно к обуглившемуся лицу и ноге, восстанавливая его голову. Прошло не больше пары секунд, и он вновь был полностью цел.

Но за эти секунды успело произойти очень многое.

Воздух вокруг башни замерцал, и исчезнувшие магические поля явили взору взвод зебр с крыльями летучих мышей. А в то же самое время, вокруг башни появилась дюжина аликорнов, по четыре каждого цвета. Вельвет Ремеди, сидящая верхом на одной из фиолетовых, печально посмотрела на находящихся внизу Отродий и слегка кивнула. В тот же миг аликорны принялись обстреливать ошеломлённых противников, не дожидаясь пока единорожка отведёт взгляд.

Приземлившийся на корточки Лансер открыл огонь короткими очередями по три выстрела в головы единорогов, когда позади него сложились крылья. А приземлившаяся в противоположном углу крыши Маджина посылала дротики из своей духовой трубки настолько быстро, что было почти невозможно уследить за тем, как она её перезаряжает. Приземлившаяся со своим посохом Секаши мастерски сбивала Отродий с ног, оставляя их на растерзание другим бойцам. И всё это время башня дрожала, пока вокруг них видоизменялось всё больше Ядра.

Голденблада подняло магическим полем, но прежде, чем его утянуло прочь, полувостановившийся Легат, с гортанным возгласом: «Нет!», дёрнул гуля обратно. Когда глаза зебры восстановились, он привязал Голденблада к терминалу кабелем.

— Ты мой! — Когда голова Легата полностью восстановилась, Отродья очнулись и начали вести ответный огонь по укрытым щитами аликорнам. Ремонтные талисманы киборгов уже усердно работали, восстанавливая их тела, когда Отродья-зебры вступили в бой со своими полосатыми двойниками, в то время как Отродья-единороги противостояли магии аликорнов.

Пара зебр закидала противников спарк-гранатами, а некоторые аликорны выстрелили молниями, но энергетические выбросы были притянуты к установленным в углах крыши золотистым металлическим шестам, и поглощены ими.

Легат ринулся прямо на Лансера, когда тот послал пару пуль из снайперской винтовки в голову очередному единорогу. Но выскочивший откуда ни возьмись посох подсёк ноги Старкаттери. К его чести, он восстановил равновесие, совершив кувырок, и бросился на Секаши.

— Сбежавшая жена, — презрительно произнёс Легат, нанося ей удар ногой прямо в лицо. Она едва избежала выпада, который с легкостью мог бы стать для неё смертельным, ловко отклонив его посохом. — Жаль, что ты выяснила обо мне правду.

— Это напоминает мне… очень забавную историю… — прохрипела Секаши, непрерывно отступая вокруг терминала, к которому был привязан Голденблад. — О муже… считавшем, будто он по-прежнему женат… — Обхватив её посох передними ногами, он сильно ударил Секаши головой в лицо. Отобрав у неё посох, он переломил его и отбросил в сторону.

— Мне всегда очень нравились твои истории, — произнёс он двигаясь к ней на двух ногах с той же небрежностью, с какой ходил на четырёх. Затем прозвучало «пфпфпфпфпфпфпф», и он замолчал, а затем изогнул шею, чтобы посмотреть на дюжину воткнувшихся в круп дротиков.

— Ты плохой папочка, — произнесла прищурившаяся полосатая кобылка, заряжая очередной дротик.