Горизонты

— По большей части, — кивнул Скай Страйкер. — Военные всегда были начеку, чтобы получать все технологии, прибывшие со звёзд. Я не был частью команды перехвата, но несколько месяцев числился на рассмотрении. В конце концов, после атаки дракона, мою анкету завернули. Я стал слишком известным для подобных операций.

Пегас опустил взгляд.

— Всё это было совершенно секретно, — добавил он, будто это могло оправдать то, что он делал.

— Знаешь, в такие моменты я благодарна некоторым наземникам за то, что они разнесли в клочья эту маленькую схему, в которой ты участвовал, — прорычала Монинстар.

— Вот только не надо мне говорить, будто сам ты никогда не работал над чем-то совершенно секретным. Твои исследования по звуковому контролю были немного, скажем так, слишком специализированы по Адским Гончим, — заметил Скай Страйкер. — Ты никогда бы не получал такого финансирования, каким оно было, если бы не делал что-нибудь для пони с пушками.

— Ладно! — прервала перепалку Триаж, левитировав к себе распечатку Скай Страйкера. — Мы тут пытаемся преодолеть ХМА, не забыли? И политическая грызня здесь не поможет.

Она обвела взглядом Скай Страйкера, Монинстар и Глори, и они, обменявшись сердитыми взглядами, всё же кивнули. Триаж изучила график.

— Знаете, что?

— Четыреста тринадцать целых и шестьдесят две сотых? — спросила Глори. Триаж мрачно кивнула. — Это подтверждает, почему твоё лечение замедляется, папа, но не объясняет, почему ХМА так сконцентрировано на тебе. Или почему оно делает то, что делает.

Она бросила взгляд на график, будто тот нанёс ей личное оскорбление и потёрла подбородок.

— Как будто серебряное кольцо внутри тебя самого, но ведь у матери не было времени имплантировать его. Если только…

Её глаза расширились.

— Образец крови! Мне нужен образец крови и микроскоп!

Пегаска бросилась к столам в поисках необходимого оборудования. Монинстар и её сестра некоторое время бесстрастно наблюдали, а затем Монинстар сказал Муншедоу:

— Здесь, кстати, есть обсерватория. Возможно, в её файлах есть какие-нибудь записи об этом звёздном явлении, что ты упомянула. Мы могли бы проследить, наблюдалось ли что-то подобное несколько сотен лет назад, или там может пылиться какое-нибудь полезное оборудование. Честно говоря, учитывая, сколько всего тут распихали по кладовкам, я бы не удивилась. Да я бы отдала свою девственность за точный пикоспарковый анализатор длины волны или за микрофазный магический индуктор.

— Разве вы ещё не лишились её, став кобылой? — поинтересовалась Муншэдоу, когда они подошли к двери. — Уже раз десять как?

— Девственность, это состояние ума, — бойко возразила Монинстар. — Кроме того, я была отцом и дедушкой. Я в полном восторге от возможности побыть также и матерю.

Когда эти двое ушли, Триаж выдохнула и потёрла виски.

— Не думаю, что смогу долго выносить его… её… такого рода пони, — пробормотала она.

— Представляешь, как я себя чувствую? — прохрипел Скай Страйкер. — Если бы я не отбрёхивался тем, что нахожусь на пороге смерти, она попыталась бы добраться до моей «родословной».

— Мне хватило того, что он был моим школьным наставником. У меня есть мать, — категорично заявила Глори, затем вздохнула. — Если от этого станет легче, считайте, что у доктора интеллектуальный понос. Всё прёт у неё из головы вне зависимости от того, какой от этого получается бардак. Здесь ничего личного, — сказала Глори, беря каплю крови из пробирки и помещая её на предметное стекло. Осторожно поворачивая верньеры микроскопа, она спросила:

— Были ли здесь какие-нибудь новые проблемы, Триаж?

— Это ты о тысяче пегасов, рухнувших на наших объекты? — отозвалась Триаж, затем достала сигарету. — Там всё ещё немало сердитого фырканья, но факт в том, что вы, ребята, настоящие учёные. Большинство из нас самоучки, обученные Зодиак или изгоями Стальных Рейнджеров. Я до сего дня даже не знала, что есть такой «Магоспектрограф».

Она подбросила сигарету, ловко перехватив её губами.

— Вы починили наши турели и разобрались с багами в имплантах, и мы получаем за это деньги. Я благодарна. Тем не менее, хватает и тех, кто чувствует себя так, будто Тандерхедовцы вторглись к нам.

— Прости, — сказала Глори, чуть опустив ушки и отвернувшись от микроскопа и синей единорожки. — Я знаю, что ты этого не хотела…

— Хотела? А кто получает то, что хочет? — фыркнула Триаж. — Я вот хотела бы иметь жеребца и маленькую кобылку. А получила осла, который испарился при первом слоге слова «беременна» и мертворождённого жеребёнка шесть месяцев спустя. Никто не получает то, что хочет. Ты получаешь то, что получаешь. Так что если ты умная, то сама создаёшь то, что хочешь.

— Я не знала, — сказала Глори, извиняясь.

Триаж раздражённо отмахнулась зажатой в копыте сигаретой.

— Тебе и ни к чему. И я не ищу симпатии. Просто делай, что нужно.

Пегаска вернулась к изучению образца под микроскопом, наводя фокус вперёд и назад, пока красные кровяные тельца не превратились в плоские блины, перемешанные с редкими беловатыми каплями. Затем она порывисто ахнула, заметив серебряные отблески и увеличила изображение ещё больше.