Горизонты разных лет. Сборник рассказов

– Ну, ты совсем неграмотный! АРВМ – это не автомобиль, – Денис чуть напрягается и выдаёт расшифровку аббревиатуры, – автономный район Внутренняя Монголия. У меня дедушка – монгол. Вот почему я толстый, русские слова хорошо говорю.

– Так где ты был?

– По России? – Денис начинает загибать пальцы. – Чита, Улан-Удэ, Иркутск, Красноярк, Новосибирск, Курган, Екатеринбург, Москва. Потом назад – Тайшет, Зима, Ачинск… Много был в России, лес возил, металл возил, сделки заключал.

Мы ждём, когда мой друг-предприниматель Толя получит на МАПП сорок китайцев, которых он нанимает для каких-то работ. В прошлом году его обманули: прибыли три представителя из Китая, пообещали шестьдесят рабочих, взяли в фирме Толи бланки для заполнения, деньги и уехали. Больше их, обещанных китайцев и своих денег Толя не видел.

Многих так кинули «представители», перевозящие рабочую силу через границу. Но случаются, видимо, и настоящие сделки, когда, как и положено, оформляются все документы, прибывают рабочие, посредники-представители получают свои доли и становятся постоянными поставщиками рабочей силы.

В этом году Толя снова связался с какой-то фирмой, но стал осторожным. Он попросил меня быть на его встрече с очередными тремя посредниками. Сунув муляж ТТ под рубаху, я отправился на «стрелку» с китайцами. Одним из них и был Денис. Китайцы брали его переводчиком. Пятнадцать лет в России – не шутка, в первую очередь, это язык.

Когда я сказал Толе, что одного китайца надо оставить в качестве заложника, а деньги отдать только при переходе всех сорока китайцев, то Денис сам предложил себя в качестве заложника. Он засмеялся, быстро-быстро заговорил со своими, те тоже засмеялись, закивали головами.

– Они будут через три дня с рабочими! – сказал Денис. И совершенно серьёзно спросил меня. – Кормить будете? Вы тоже строитель?

Как ему сказать, что я литератор, а моя компания – не уголовники c муляжами и травматикой. У нас – скульпторы, художники, музыканты, литераторы. Мы – Союз искусств. В этом году я организовал заказ на создание архитектурно-скульптурного комплекса у самой границы. Поскольку жить в гостинице дорого, то мы купили эту маленькую закусочную, где наши женщины кормят всех, кто завернёт к нам. Заодно продают книги, журналы, кроссворды. Случается, дорожные рабочие расплачиваются за обеды соляркой. Они сливают солярку в бочки, а наши продают её дальнобойщикам. Всюду суетится маленький гешефт.

На второй день своего невольничества Денис насобирал в степи у дороги разные травы и какие-то лопухи. Промыл и нашинковал всю зелень, попросил у наших девчат малюсенький кусочек мяса, растительное масло и приготовил потрясающее блюдо. Никто из нас даже не предполагал, что из придорожного сорняка может получиться такая вкуснотища.

– Давление упадёт, потенция поднимется! – Сказал Денис, предлагая нам ароматно пахнущее блюдо.

Наверное, такого вкуса мы никогда не ощущали. Теперь женщины помогает ему готовить, заодно и учатся.

– В Китае будешь, ничего не ешь в ресторанах. Толстым станешь.

– Почему?

– Добавка. Много-много добавка сейчас в еде. Раньше не было. А сейчас одна добавка. Свинью знаешь, как кормят? Одна добавка, а не свинья!

– Свинарник на несколько этажей! Видел.

– Животное по земле должно ходить, а не на пятом этаже срать. Ты раньше жирных китайцев встречал? Раньше толстого китайца очень редко можно было увидеть. А сейчас они везде, дети – толстые, взрослые – толстые. Скоро все будем толстыми. Ничего не ешь в Китае!

– Голодать что ли?

– В бурятских ресторанах нет добавки. Но и там скоро будет. В России пока всё чистое. А у нас вода – химия, земля – химия. Кругом добавка!

– Что-то ты совсем Китай не любишь.

– Женщина что ли Китай? Природа должна быть чистой. Китай хороший, лучший в мире! Я плохо говорю, чтобы в Китае хорошо было. Чистый Китай – хороший Китай. Надо плохо говорить, чтобы хорошо было.

Спит он в закусочной, на надувном матрасе. Солнце только показалось над дальней сопкой, Денис уже на ногах. Взяв старое ведро, ходит вокруг закусочной и собирает окурки, спички, какие-то пробки – весь чужой мусор. Его мусора тут нет…

Выхожу из своей «спальни», устроенной в салоне «Noah». Денис что-то шинкует на кухне, потом возится с тестом, мнёт, подкидывает, вьёт из теста замысловатую верёвку. Он непререрывно в деле. Ни минуты не проводит впустую.

– И часто русский милиционер просил твой паспорт?

– В первые годы, как только увидит. Сейчас редко.

– Разбогател, наверное, – смеюсь я.

– Конечно, богатый. Он же не только хучао просил, но и продавал. Себя продавал. Ваши люди в формах всё продают. В нашей провинции многие ходили в одежде русских военных. Шинель была почти у каждого китайца.

– У тебя была?

– Конечно. Милицейская шинель и солдатская гимнастёрка, три полоски на погонах. Сержант, да? Мой сосед, хороший огородник, ходил в шинели с полковничьими погонами. Работал на поле в шинели.

– Три большие звезды?