Горизонты нашей мечты

— Вполне доброе, отец Ахо, — все так же ровно сказала она, проходя к своему месту во главе подковообразно расставленных столов. Айсока в своих мягких туфлях неслышно скользила чуть позади. — Мне приходилось видать и похуже. Итак, господа, сегодня я собрала попечительский совет для обсуждения экстраординарного события, случившегося в Академии вчера вечером. С кем-то из вас я успела переговорить лично, но на всех времени не хватило — прошу великодушно меня простить. Ночь оказалась слишком коротка. Однако всем должны были доставить письменное изложение случившегося…

— Прошу прощения, госпожа ректор, но мы бы предпочли услышать историю еще раз, — вклинился вайс-граф Серен Такай.

Представитель графства Цветов и председатель совета, как всегда, выглядел строгим и подтянутым. Его безукоризненный сюртук был застегнут на все пуговицы, из-под него виднелся серый жилет поверх белой рубахи с отложным кружевным воротником. Пробор на голове выглядел безукоризненно-ровной линией, а под столом, загляни туда Сиори, наверняка бы обнаружились брюки с идеально отглаженными стрелочками (по остроте пригодными для нарезания хлеба) и столь же безупречно начищенные ботинки. Вайс-граф вообще всегда выглядел настоящим воплощением безукоризненности, и сейчас его невежливость выдавала нешуточное внутреннее бурление чувств.

— Я прошу прощения, что действую так формально, — извиняющеся добавил он, — но, думаю, все согласятся, что событие действительно из ряда вон выходящее. За всю историю Академии в ней не случалось ничего подобного. А поскольку пресветлый рыцарь канцлер, с которым я успел связаться, ожидает максимально детальный отчет, чем подробнее мы обсудим вопрос, тем лучше. Даже если придется повториться два, три или десять раз.

— Рыцарь вайс-граф на удивление сдержанно формулирует свои мысли, — проворчал барон Сэйсота Цукура. Представитель Мейсары, в противовес Серену, казался встрепанным и невыспавшимся. Поскольку с ним вчера Сиори общалась первым, наверняка он всю ночь говорил по своему звенящему в ушах радио. — Я бы сказал, что ничего подобного не случалось за всю историю Сайлавата.

— За всю историю Сайлавата после прихода наших предков через портал, — педантично поправил его отец Сумарто. Второй представитель Церкви казался вполне отдохнувшим, но довольством, как его срединный собрат, не лучился. Сиори попыталась определить его настроение — и не сумела. Бишоп с равным успехом мог оказаться и в хорошем, и в плохом настроении. Сумарто не отличался религиозным фанатизмом, как Ахо, и его вполне можно было убеждать. Но если он по какой-то причине начинал упираться…

— Господа, я предлагаю не вдаваться сейчас в религиозные дискуссии, — возвысила она голос, предупреждая ответную реплику Сэйсоты. — Позвольте мне изложить все так, как понимаю я, после чего мы выслушаем непосредственных участников инцидента. Кадет Мира Аттэй, выйди на середину.

Дождавшись, пока девочка встанет по стойке смирно в основании подковы, она начала говорить:

— Итак, господа, достоверно известно лишь одно: вчера вечером кадет Мира Аттэй и две ее подруги попытались самовольно провести ритуал Призыва парса, как она его понимала, через псевдопортал, возникший в парке на территории Академии…

Разумеется, в течение ближайшего получаса несчастную Миру затерроризировали вопросами почти до потери сознания. Ее снова и снова заставляли повторять все с самого начала, подробно описывать свои ощущения в момент самопроизвольной активации Атрибута и исследования портала руками, вспоминать мельчайшие подробности мыслей и чувств, которые мелькали у нее в голове… Если до того Сиори и подумывала о дополнительном наказании, то сейчас, глядя на ее полные слез глаза, отказалась от мысли. Несчастная уроженка захолустной патриархальной Феерии наверняка уже сто раз прокляла тот момент, когда ей в голову пришла сумасбродная идея.

Особенно усердствовали в допросе представители Святой Церкви и Серен. Бишоп Ахо отпускал дурацкие комментарии и всем своим самодовольным видом и победоносным выражением лица словно давал понять окружающим, что уж он-то предупреждал о последствиях работы женщины ректором Академии. Впрочем, внимания на него по традиции обращали мало. Серен и отец Сумарто педантично и скрупулезно вытягивал из девочки такие детали, о которых она и сама-то наверняка успела забыть, а прочие представители графств сверлили ее взглядами, изредка переводя их на скромно сидящего рядом с двумя другими девочками Мая. Мальчик вел себя на удивление сдержанно, сидя чинно и тихо. Он рассеянно листал книгу, пробегая страницы взглядом и ни на одной не задерживаясь дольше пяти секунд. Стоячий воротник кителя он наглухо застегнул еще в коридоре, скрывая кубирин, и теперь ничем не отличался от прочих кадетов Академии.

Наконец полуобморочную, с подгибающимися коленками Миру отпустили на место. Допрос ее подруг завершился быстро и не дал ничего дополнительного. Они и в самом деле остались лишь свидетелями. И вот настал тот момент, которого Сиори боялась больше всего.