Непосредственно же общение с Ричмондом началось с небольшой его провокации. Генерал решил прощупать почву на предмет «не слишком ли я верю в благородство оппонентов?», одновременно сделав намек на возможность открытого нападения фрадштадтцев и предательство ди Кальчио. Смешно, ей-богу! Понятное дело, что у криольской колонии есть множество болевых точек, на которые фрадштадтцы могут надавить, но не до такой же степени, чтобы идти на прямой конфликт с Таридией! У нас вполне нормальные, почти дружеские отношения с Криолом, а уж здесь, за океаном, я для ди Кальчио и вовсе союзник, обещавший помочь в случае военного конфликта с южными соседями. Да и наивно со стороны генерала было бы полагать, что мы с доном Стефано не пообщались напрямую и не предусмотрели такие риски?
Теоретически здесь можно предполагать что угодно, но самому Ричмонду позарез нужна чистая победа, чтобы в очередной раз подтвердить свою исключительную важность для крупнейшей заморской территории Фрадштадта, заткнуть рты завистникам и скинуть с игровой доски возможных претендентов на его место. Вероломное нападение прямо в месте рандеву или, к примеру, мое отравление не только сделают позицию губернатора уязвимой даже в глазах высшего общества Благословенных Островов, но и вполне могут стать поводом для объявления войны, к которой еще не оправившееся от потрясений трехлетней давности островное королевство сейчас не готово. Да и станет ли король воевать из-за наглости и вероломства губернатора колонии? Вот еще! Скорее выдаст его голову таридийцам да с легкостью назначит на его место кого-нибудь из своих ставленников.
Так что вредить мне здесь Ричмонд, скорее всего, не станет. А вот после того, как мой корабль скроется за горизонтом…
Тем не менее наше личное общение началось именно с намека на засаду. Видимо, товарищ решил немножко поиграть на моих нервах да вволю повеселиться над видом моего вытянувшегося от страха лица. Этакий дешевый приемчик для морального подавления оппонента. Ну-ну…
– Ваше сиятельство, вы настолько верите в мое благородство, что не побоялись прибыть сюда всего лишь с одним фрегатом? Разве вы не знаете, что в политике нет друзей и нет правил, а есть только интересы вашего суверена? – не скрывая ехидства в голосе, поинтересовался генерал, переходя от обеденного стола к маленькому столику, на котором стояли пепельница и несколько коробок с сигарами.
– Ваше превосходительство, – не менее ехидным голосом ответил я, – а вы вообще уверены в том, что перед вами настоящий князь Бодров?
Ну как он может быть в этом уверен? С доном Стефано мы могли сговориться, лично с Ричмондом мы не знакомы, телевидения и Интернета здесь нет, даже газеты пока обходятся простейшими иллюстрациями, созданными при помощи резных клише, – фотография еще не изобретена. В Старом Свете еще могли бы найтись люди, знающие меня в лицо, здесь же такая вероятность смехотворно мала. Так что теоретически ничто не мешало мне отправить вместо себя на переговоры подготовленного человека.
Генерал на мгновение замер с протянутой к коробке с сигарами рукой, после чего резко повернулся, взглянул мне в глаза и расхохотался.
– А с вами нужно держать ухо востро, ваше сиятельство! – немного успокоившись, выдавил он из себя, картинно грозя мне пальцем. – Хорошо сказано! Однако хочу заметить, что ни один, даже самый талантливый, актер не смог бы свободно общаться со мной по всем вопросам. И обман бы раскрылся.
– Это правда, – не стал спорить я, хотя был уверен в обратном. Сколько тех тем? Три-четыре? Можно нормально подготовиться, а на все остальное просто взять время на раздумья, вот и все. А уж как профессиональный актер может сыграть роль, и говорить не приходится. Думаю, что рядом с таким это я бы выглядел невзрачной тенью.
– Итак, ваше сиятельство… – по всей видимости, Ричмонд решил перейти к серьезным темам, но я его бесцеремонно перебил.
– Михаил, – приблизившись к оппоненту, я протянул ему руку, – предлагаю упростить общение. Мне так будет удобнее. Полагаю, что вам тоже.
– Джеймс, – генерал с некоторым удивлением ответил на рукопожатие. При этом продолжал внимательно изучать мое лицо, словно выискивая причину столь неожиданного для высокородной персоны поведения.
– Готов выслушать ваши предложения, Джеймс, – я вернулся к столу и, пренебрегая этикетом, безо всякой там прислуги, самостоятельно долил себе кофе из уже полупустого и изрядно остывшего кофейника.
Генерал хотел было по привычке начать причитания по поводу неправильности такого употребления божественного напитка, да вовремя остановился, сообразив наконец, как мало я придаю значения таким вещам.
– Скажите, Михаил, как вам живется в Рунгазее? – осторожно, словно пробуя на вкус звучание необычного для фрадштадтцев имени, поинтересовался он.
– Тяжело, – не задумываясь, ответил я, – но очень интересно.
– Вы правы, здесь чертовски интересно. А тяжело – так это оттого, что вы слишком рьяно взялись за дело. Масштаб развернутого вами строительства впечатляет. Сигару?