Горизонты ада

Так очевидно. Трудно поверить, что понадобилось столько времени, чтобы обо всем догадаться. Я не знал ничего о мотиве, но осталось немного покрутить педали, и я все узнаю. Мне даже не надо искать. Я точно знаю, где находится монстр.

Я оседлал велосипед и принялся крутить педали, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Наконец я превратился в ураган на двух колесах. Место назначения — дом.

Когда я начал подниматься по лестнице, Али раскладывал рогалики по пакетам. Я спустился и вошел в его лавку. Али расплылся в улыбке.

— Привет, друг мой! — воскликнул он, выходя из-за прилавка, чтобы пожать мне руку. — Снова на ногах и голоден? Знаю, что тебе надо. Семга и сливочный сыр, угадал?

— Нет, — тихо сказал я.

— Новая дама в твоей квартире тебя изменила, — ухмыльнулся он. — Любовная производственная травма, да?

Я откашлялся.

— Тебе придется закрыть лавку на некоторое время.

Он нахмурился:

— Шутишь, друг мой?

Покачав головой, я сказал:

— Пойди погулять и часа два не возвращайся.

Али непонимающе посмотрел на меня:

— Ты же знаешь, я не могу оставить свой пост.

— Ты ведь не солдат, Али.

— И все же…

— Доверься мне. — Я слегка сжал его плечо. — Тебе не надо быть здесь. Тебе не надо в это впутываться.

Его глаза поднялись к потолку, словно Али мог видеть сквозь него. Когда снова взглянул на меня, он все равно ничего не понимал, но кивнул. Он не догадывался, что я собираюсь делать, но знал: я не попросил бы его уйти, если бы дело не было скверным.

— Пойду прогуляюсь, — решил он. — Совсем засиделся, не мешает размяться.

Я хлопнул его по спине и помог запереть лавку.

— Скоро тебя увижу? — спросил он, когда я вновь принялся подниматься по лестнице.

— Возможно, — солгал я.

Поворачивая ключ в замке, я вспомнил, что оставил Присцилле пистолет. Я посмотрел вниз, собрался с мыслями и открыл дверь.

— Я дома! — крикнул я.

— Ты сегодня рано, — сказала Присцилла, выходя из кухни. Встала на цыпочки, дожидаясь поцелуя.

Я обнял ее и поцеловал. Она прищурилась и удивленно взглянула на меня, когда я ее внезапно отпустил.

— У тебя загадочный вид, — заметила она. — Что-то случилось?

— У меня появилась зацепка. — Я огляделся, разыскивая пушку. — Мне снова нужно уходить. Дай мне пистолет, он может понадобиться.

— Думаешь, что нашел убийцу? — спросила она с легкой дрожью в голосе.

— Нет, только зацепку. Возможно, ствол мне не понадобится, но лучше подстраховаться…

— Пистолет на кухне. Подожди, сейчас принесу. — Присцилла посеменила мелкими шажками в кухню, как овечка. Хоть сразу в жаровню. Вскоре вернулась и вложила пистолет мне в руку.

— Спасибо, — сказал я, держа его за дуло.

— Так где ты…

Я ударил ее пистолетом по лицу, размозжив нос. Оглушенная ударом, она повернулась ко мне спиной. Я нанес ей удар по затылку. Она упала, я прижал ее к полу и связал ей руки за спиной. Затем перевернул.

Я ожидал потока оскорблений, но Присцилла только рассмеялась, выплевывая кровь изо рта.

— Сообразил! — злорадно выкрикнула она.

— Сука! — Я снова ударил ее пистолетом по лицу. — Кровожадная шлюха! — Я схватил ее за волосы и запрокинул назад голову, уперев дуло пистолета под подбородок. — Зачем?

— Почему бы и нет? — со смешком ответила она. И, заметив, что я начал трястись, прибавила: — Возьми себя в руки. А то свалишься от сердечного приступа, если станешь продолжать в том же духе. Дыши глубже, любовничек.

Я сел на пол и с презрением оглядел ее:

— Ты убила Ник и Эллен?

— Виновна. Валери добила Ник, а основную работу проделала я. Эллен я прикончила в одиночку. С ней оказалось проще. Она была слабее.

— Ты была любовницей Валери, Ник и Эллен. Ты их трахала, и ты их убила.

— Это было нетрудно. Даже Эллен. Она никогда раньше не занималась сексом с женщиной, так что стоило мне привести в действие свой язык, и она все проглотила. — Ехидное хмыканье. — Так сказать.

Я усмехнулся помимо своей воли, это была ухмылка льва, запертого в клетке вместе с дрессировщиком.

— Ты провела меня, как последнего дурака, — прошептал я. — Сначала я тебя подозревал, но ты убедила меня в своей невиновности. Я исключил тебя из числа подозреваемых. Впустил тебя в свою жизнь, постель, квартиру — и никогда ничего не подозревал, ни разу.

Присцилла улыбнулась:

— Ты уж не расстраивайся так сильно. В молодости я была актрисой. Могла бы попасть в кино, если бы папочка упорно не возражал. Но я никогда не выступала так удачно. Это был мой piece de resistance[9].

— Зачем было тратить талант на меня? — спросил я.

— Почему бы и нет? — снова сказала она.

— Все так просто? Ты нашла мое имя в телефонной книге?

— Не совсем. Я выполняла указания.

— Чьи?

— Бога Солнца.

Я взвел курок.

— Не шути со мной! — прорычал я.

— С шутками покончено, — сказала она. — Ник была принесена в жертву. Она знала, чем все кончится. Она не знала, что убьют именно ее, но по мере развития событий все поняла и подыграла. Она всегда была молодчиной.

— Зиглер говорил, что он не знал, что ее убьют.