Горизонт событий (СИ)

И наконец, сегодня ранним утром я уже приехал на аэродром, весь багаж погрузили еще накануне, и мне оставалось только сидеть в кабине, включив музыку. Эвелин должны были привезти чуть позже, а пока что звучал давний хит Билли Айдола «No Need A Gun». Мелодия у нее весьма энергичная, только вот певец все время повторял, что сердце рвется наружу. Билли жаловался на то, что ему нужен рядом хоть кто-нибудь, но почему-то я услышал в песне совсем другое:

Мне для «Русской рулетки»

Не нужен наган,

Жизнь давно раскрутила

Свой большой барабан.

Снова щелкнул курок,

Только выстрела нет,

И не мне предназначен

Тот свинцовый «привет».

Барабан той рулетки -

Он у каждого свой,

И мне снова везенье -

Что остался живой.

Время то мчится вскачь,

То ползет как смола,

Чья-то близкая смерть

Вновь глядит из ствола.

Кто умрет молодым,

Кто с седой бородой,

Кто-то в мягкой кровати,

Кто от пули шальной.

На ошибках чужих

Научиться не смог -

Палец давит на спуск

Завершая урок.

Близким жаром обдал

Раскаленный свинец,

И упал в пыль лицом

Безрассудный юнец.

Рядом слышу я звук,

Этот звонкий щелчок,

Неужели к отметке

Приближается срок?..

Мне для «Русской рулетки»

Не нужен наган,

Замедляет вращенье

У судьбы барабан...[23]

Вот пусть он сам и играет в «русскую рулетку», если нечем заняться, а мне нужно завершить много дел. Для начала — доставить Эвелин в больницу, и на следующий день вылетать в Порто-Франко. Так, вижу какое-то движение в конце стоянки, вот и раненую привезли, да еще с каким сопровождением!

Машин было две, одна из них тот же микроавтобус, что вез нас тогда в город, а вторая - «Хаммер» черного цвета. Наверное, внутри кондиционер установлен, иначе бы они сразу испеклись внутри кабины, при такой-то жаре на улице. Хотя, сейчас пока еще утро, всего-то около плюс тридцати по Цельсию в тени.

Водитель помог Эвелин вылезти из машины, но она и сама передвигалась достаточно бодро, подошла и чмокнула меня в щеку:

- Мой пилот, вези меня далеко и высоко!

- Куда только пожелаете, моя несравненная! - улыбнулся я в ответ. - Можете занимать место согласно купленному билету. Там на диване сейчас хорошо прилечь можно, а не только сидеть.

- Вот и проверю, как ты там все сделал. Пойдем, проводишь меня еще кое-куда.

Ну да, перед полетом нужно позаботиться о некоторых делах, а то на моем авиалайнере удобств на борту нет. Все, кто летал на небольших самолетах, об этом и так знают...

- Аламо — Контроль, я «Сессна»-«Редлайн», выполняю санитарный рейс, прошу разрешения на посадку для дозаправки и врача к самолету.

- Сессна-«Редлайн», я Аламо — Контроль, посадку разрешаю, заход по обычной схеме, курсом девяносто, ветер шестьдесят, скорость три узла, порывы до пяти, давление тысяча пять миллибар.

- Аламо - Контроль, я «Сессна»-«Редлайн», принял, заход по схеме, расчетное время посадки пятнадцать минут.

- Сессна-«Редлайн», я Аламо — Контроль, каково состояние раненого?

- Аламо - Контроль, я «Сессна»-«Редлайн», состояние удовлетворительное, но пусть врач осмотрит.

- Сессна-«Редлайн», я Аламо — Контроль, врач будет, до связи!

Почти в расчетное время «Сессна» коснулась полосы, и диспетчер скомандовал по радио:

- Сессна-«Редлайн», я Вышка, подруливайте к диспетчерской.

- Вышка, я - Сессна-«Редлайн», принял.

Точно, вижу мужика с флажками, вовсю семафорит. Да еду уже, что мельтешишь-то?

Возле диспетчерской вышки стоял небольшой фургончик с красным крестом, который «с места в карьер» рванул в нашу сторону, как только пропеллер замер неподвижно.

- Кто здесь ранен? - обратилась ко мне с вопросом пожилая женщина в белом халате.

- Я... - выглянула из кабины Эвелин. - Помогите, вылезу отсюда...

Аккуратно высадив ее из самолета, передаю ее с рук на руки докторше и направляюсь к диспетчеру. По дороге замечаю, что девушку усадили на порог фургона и дали какой-то стакан, все правильно, сейчас пусть примет чего-нибудь болеутоляющего. Хотя она и бодрилась во время полета, иногда я замечал выступившую у нее на лбу испарину. Ничего, милая, потерпи еще несколько часов, когда мы доберемся до Виго, там нас уже должны встречать, Дон Рубио это гарантировал.

- Кто там у тебя ранен? - встретил меня вопросом диспетчер, тот самый, которому я в прошлый раз отдавал плакаты. (Один из них тогда сразу повесили на самом видном месте, в середине стены.)

- Она, - кивнул я на фото.

Парень даже изменился в лице:

- Сильно? Что там случилось?