Горизонт событий длиною в сон

Девушку буквально несло вперед, словно по коридорам, она начала «заворачивать» в пространстве по неясным поворотам, которые заставали каждый раз её сущность неистово кричать от ужаса.

На очередном повороте из одних белых линий, девушка, уже не чувствуя свое тело, словно начала падать вниз, ощутив сильнейшее притяжение. Открыв глаза, у Анастасии перехватило дух. Перед её взором предстала она – яркая, сочная по сравнению со всем другим темным пространством, полная воды и жизни – планета Земля.

Приближаясь все ближе, девушка ощутила, как её тело начало гореть. Но это не приносило ей боли. Напротив, она ощущала это так, словно это пламя – её сила, её право войти в этот мир. Очищение от всего, что тяготило до этого и ход во что-то новое.

Небо начинало приобретать более голубой цвет, облака обволакивали силуэт, но затем полет резко оборвался, когда она начала «лететь» сквозь многоэтажные дома, резко «ударившись» в кого-то и оставшись внутри.

2. Болезнь человечества

Нет тяжести. Анастасия уже и не вспомнит была ли она до этого момента, да и если подумать – до какого момента?

Само определение «я» утратило смысл, потому что, открыв глаза, девушка ощутила себя… Нет, не подобрать слова к таким ощущениям. Скорее, она поняла, что является «пассажиром» или «гостьей» в чём-то сознании. Смотря на себя в зеркало, девушка поняла, что она в мужском теле… Но ещё более жуткое ощущение было в том, что она слышит его мысли, словно их читает диктор.

Можно потратить всю жизнь на поиски особенного человека, дела, не таких, как у всех эмоций. Весь секрет в том, что всё самое необычное всегда у нас под носом. Дело лишь в том, как мы это воспринимаем. Нет ничего хуже, когда-то, что раньше наполняло и дарило радость, стало привычным. Но это мои мысли на данный момент, они могут поменяться. Ведь сейчас восемь утра, и в этот прекрасный понедельник я ненавижу всё.

Голова немного раскалывается… Вру, много, да так, что я бы хотел попросить своего соседа по комнате расколоть её на части чем угодно, лишь бы пульсирующая боль прошла.

Обидно, что вчера у меня был обычный тихий вечерок, без вечеринок и прочих занятий, где я мог бы выпить. Вот тогда вообще бы не возмущался на головную боль, а так… Ну, что поделаешь, обезболивающее уже во мне, хотя и помочь убрать боль не спешит.

Радует одно: работа сегодня в ночную смену, можно расслабиться.

Правда, всё удовольствие от покоя ломает эта чертова боль! Мне всего двадцать один год, а я чувствую себя старым пнём! Мой бы дед от такой боли лишь бы посмеялся и пошёл улаживать дела в хозяйстве. Суровый и добрый, я его таким всю жизнь помню.

На меня напала ностальгия по моей семье. Сколько я их уже не видел? Пять, семь лет? Да, примерно столько. Я даже не уверен, что увижу их.

Попав в другую точку страны на товарном поезде, я бежал от тирании моей родной страны за более легкой жизнью в процветающее США. Я сокрушался от голода и усталости, но всё же теперь выбрался. Да, образования у меня нет, потому что с самого начала я начал работать, да и документы украл… Так что теперь даже мое имя не мое.

Уже 5 год меня зовут Чезом, а фамилия, на мой взгляд, дурацкая – Кирк. Но мне нужны были документы для нормальной жизни, хотя, если бы не мои способности, я давно бы умер. Иногда думаю, как бы пошла моя жизнь, если бы я остался на родине? Не сбежал в 16, чтобы сейчас выживать? Уже отучился в школе, пошёл бы в институт, влюбился…

А что в реальности? Сижу в аварийном здании, куда меня временно поселил прораб, как и других рабочих. Перебиваюсь с одной временной работы на другую, общаюсь только с теми, кто никак не связан ни с властями, ни с тем миром, от которого я сбежал».

Еле оторвавшись от этих мыслей, Настя наконец-то почувствовала себя. Чужое сознание так легко завладевает её собственным, что она почти забыла, что происходящее не сон. Да и голова у неё болит, благо потихоньку успокаивается. Встав с дивана, Чез направился к старому и грязному холодильнику, с трудом открывая его. Сказать, что там повесилась мышь, ничего не сказать. Хотя разве будет уважающая себя мышь заканчивать существование в таком месте? Это место напоминало заброшку, а не помещение, где живут люди.

Требующий еды желудок начал урчать, раздражая парня и Настю. Терпеть голод и боль в висках, это перебор, поэтому он (а точнее они) направились к хлипкой двери, парень ещё раз взглянул на себя в зеркало из дали.

Привычная одежда – рубище. Загоревшее и высохшее лицо и мешки под глазами, черные волосы в жутком беспорядке, не говоря о четырёхдневной щетине. Мачо, одним словом.

«Как шутит один из ребят бригаде, – подумалось Чезу. – Тебе бы бабла, и любая бы баба дала. Рифмоплет долбанный, аж в голову стрельнуло…».

С такими оптимистичными мыслями он накинул на себя куртку и вышел из помещения, повозившись с замком. Если бы не очередной переезд через неделю, починил бы, а так… Какой смысл?