Горизонт событий

Обходя замерзшие лужи, Марк направился домой. Поглощенный в свои мысли, он не заметил, как вблизи остановились невзрачные «жигули» и его окликнул чей-то голос:

— Марк Северин?

— Да? — оглянулся парень.

Он не узнавал ни человека за рулем, ни пассажира. Но знал, что они ему не нравятся. Очень не нравятся.

— Вам привет от Зоны, — сказал водитель.

Только натренированная реакция не дала Марку выронить кульки.

— Не понимаю, о чем вы, — произнес он, продолжая шагать вперед. — Кто такие будете?

— Не понимаете? — удивился пассажир. — Может, это поможет вам вспомнить?

Он повертел между пальцев какой-то предмет.

На этот раз Марк остановился.

В руке незнакомца, разительно контрастируя с чистым и опрятным миром, крутился ржавый болт, всасывая в себя сознание Марка, надежды и мечты. Все, кроме силы воли.

— Сядьте в машину, — попросил пассажир. — Пожалуйста.

Марк оторвался от воспоминаний. Провел ладонями по лицу, словно приказывая себе окончательно обозначить границу между двумя мирами. Расправил шею, осмотрелся.

Вертолет монотонно рокотал в небе Зоны. В иллюминатор просматривались лесные массивы Дикой территории, сменившие каменные постройки «Ростка». Мутировавшие деревья покачивали верхушками, словно зазывая искателей приключений порыться в опасной роще в поисках разных интересностей — вдруг удача на голову свалится или выползет из-под земли закопанный талант. На этом участке воздушных аномалий никогда не было. Может, это и являлось одной из причин, по которым Коалиция выстроила свои базы в таком несимметричном расположении. Удобно лететь от одной точки к другой по практически прямой линии.

Марк разглядывал суровые лица вояк, сидящих напротив, заодно потирая запястья. Хомут с него сняли, как и с Борланда. Но оружия не было, так что ничего поделать бывший сталкер не мог. Да даже если бы и было, все равно не мог. Интересно, что бы сказал Глок, если бы Марк за несколько секунд положил двенадцать наемников с одного магазина, а затем выбросил из кабины обоих пилотов, вспомнил навыки авиасимуляторов и браво посадил «вертушку» куда-нибудь на снежные вершины, наваленные специально по такому случаю австралийскими комбайнами? Наверняка ему бы понравилось. Но действительно ли так невменяем был хозяин Зоны, каковым казался?

Отказавшись от смертоубийственной идеи поднимать восстание прямо в салоне, сталкер начал оглядывать внутренности «вертушки». Насколько он помнил, в тридцать восьмой модели вертолета Миля должны были присутствовать люки. Как Марк ни старался, ни одного обнаружить не сумел. То ли маскировка была выше всяких похвал, специально на случай перевозки заключенных, то ли в данной модификации люки отсутствовали. Марк не заметил ничего, кроме грузовой двери по правому борту, если не считать узкого трапа по левому, в который его ввели в вертолет. Полки над креслами были плотно забиты прочными на вид ящиками разных размеров. В салоне стоял стойкий запах резины, смешанный с ароматом канифоли. На стене висел защитный костюм Л-1 первого размера, то есть для низкорослого человека. Солидная вещь, только в условиях Зоны — одноразовая. В таком можно залезть в «студень» и даже вылезти обратно. Если, конечно, рядом будут стоять четверо помощников, чтобы срезать костюм по кускам.

Рядом сталкер заметил парашют. Один-единственный. Интересно, для кого?

Марк кинул на Борланда незаметный взгляд. Тот, казалось, безмятежно дрых в своем кресле, пристегнувшись ремнями.

Пора было приступать. Безропотно сдаваться на милость победителя Марк не собирался. Если нельзя устроить войну, то никто не мешает навязать переговоры. Замкнутая среда, относительный покой. Пора было прощупывать обстановку, искать возможности.

Слева сидит накачанный парень. Беспрерывно шевелит пальцами, не замечая этого.

— Долго лететь? — спросил Марк у него.

Качок даже не пошевелился. Не иначе как среди охраны был командир. В противном случае охранник наверняка бы проявил хоть какую-нибудь реакцию — отвернулся, ответил, усмехнулся, врезал по зубам. Марк недаром выбрал в качестве собеседника нервозного человека, чье скрываемое волнение, возможно, было порождено страхом перед полетами — вполне нормальной вещью, которая может родиться и у бывалых десантников.

На военных Коалиции парни не походили даже близко. Не чувствовалось в них благоговения перед Зоной, характерного для человека опытного, который помнит оранжевое марево выброса, какофонию орудий на башнях Барьера и дыхание сталкера, вернувшегося с тяжелой ходки. В салоне сидели обычные наемники Глока. Никому не было известно, на сколько их хватит.