Горизонт событий

Я протянул ему дамасский клинок, который «одел», как говорят ножевики. Сейчас рукоять была сделана из красноватого дерева, которое после пропитки и обработки проявило волокна, и сейчас они контрастно переплетались, уходя в глубину. С гардой и тыльником я решил особо не заморачиваться, ограничившись полировкой заготовок до зеркального блеска. Сами понимаете, негде мне тут фигурным литьем заниматься!

– Ну как, устраивает?

– Мне нравится, спасибо! – Макс расплылся в довольной улыбке. – Ничего лишнего, и в то же время из рук выпускать не хочется.

– Ладно, тогда вот тебе еще и подставка для него, поставишь в шкаф и будешь любоваться!

– В руке отлично лежит… – Макс повертел его между пальцами, переходя из прямого хвата в обратный.

– Так ведь по точным размерам делал, помнишь, просил тебя кусок замазки в кулаке подержать?

– Теперь вижу, что не зря с тобой встретился… Сколько я за него должен?

– Давай сколько не жалко! Я ведь не известный мастер, который за каждый нож кучу денег просит…

Телохранитель порылся в карманах и достал пару пластиковых купюр по пятьдесят экю:

– Спасибо за нож!

– Всегда пожалуйста… – ухмыльнулся я. – Теперь следующий делать буду.

– А покажи, ты же вроде еще один закончил?

– Да вот он, смотри.

Нож, который я сделал для Джинджер, Максимо тоже осматривал весьма дотошно.

– Рукоять небольшая…

– Так это жена попросила ей сделать, вот под размер ее руки и вытачивал.

– А, понятно… Ножны пока не сшил?

– Нет, наверное, в ту же лавку съездим, попробую подобрать. Были там одни, размер примерно такой же.

* * *

24 число 05 месяца 24 года, Нью-Рино

Ресторан, в котором я сижу за столиком, не очень большой и весьма уютный. Столиков десятка полтора или около того, не подсчитывал, мне сейчас не до этого. Главное – напротив сидит женщина, которую я встречал в аэропорту и которую все называют «Мисс Джулия». Странно, но я продолжаю думать, что знаю ее под совершенно другим именем. Время уже вечернее, слепящее летнее солнце за окном уже садится, и на улице быстро наступают жаркие летние сумерки. Освещение в ресторане еще не включили, и в неясном свете я хорошо вижу, как блестят глаза моей визави. Мы держим друг друга за руки, переплетя пальцы, возле нас стоят два недопитых бокала с красным вином и тарелки с какими-то деликатесами. Но есть не хочется, нам обоим важно просто сидеть и смотреть в глаза напротив. Грусть из ее взгляда постепенно уходит, вытесняемая робкой надеждой…

Сейчас на Джулии свободная бледно-зеленая блузка навыпуск и летние брюки подходящего тона, чуть темнее. На мне все те же джинсы и серая рубашка-поло (а где это я успел переодеться, интересно?..). Туристы из ее группы сидят за другими столиками и часто бросают в нашу сторону любопытные взгляды, но к нам никто не подходит. «Сопровождающие» тоже не докучают глупыми вопросами, видимо, получив от Джулии какие-то весьма убедительные ответы.

В ближнем от нас углу собралась мужская компания, явно коллеги по увлечению. Сейчас такое бывает часто, например, какие-нибудь «форумчане» устраивают дружеские посиделки, если удается договориться о встрече с проезжающими через город коллегами. О, точно: все шестеро вытащили из карманов свои «повседневные ножи» и разложили их на столе, начали фотографировать. Ну правильно, пусть потом остальные, кто не смог приехать, им завидуют!.. Интересно, борода – непременный атрибут для каждого участника? Нет, вроде бородатых только половина, остальные просто не брились несколько дней.

Джин… (какая «Джин», она же «Джулия»??.) немного опасливо посматривает в их сторону, но я успокаиваю ее:

– Это обычная встреча друзей или коллег по увлечению, видишь, показывают друг другу, кто какой нож в кармане носит для ежедневных работ. Вон и официант уже перестал их бояться, смело подходит к ним, пиво принес…

Она улыбается:

– Кстати, насчет официанта. Давай расплатимся и пойдем ко мне в номер, у нас с тобой найдется о чем поговорить без лишних глаз, и разговор будет долгим…

Счет уже на столе, достаю из кармана несколько купюр (и с чего я взял, что они могут быть не бумажными, а пластиковыми?..) и кладу их на стол, и мы встаем.