Горячо-холодно: Повести, рассказы, очерки

Идея предельной централизации управления имеет свои исторические корни и причины. В частности, централизация была вызвана условиями военного времени. Но теперь-то войны нет — сорок лет. А централизация — мало сказать осталась, она развивается и крепнет. Недавно услышал на одном заводе:

— Дубль-централизация.

В нашей стране 100000 действующих (не считая мелких) предприятий. Это означает — у нас сто тысяч первоклассных, высокоталантливых руководителей, командиров производства во всех отраслях человеческой деятельности. Это же вселенская сила.

Освободите ее.

…Май 1955 года выдался в Москве чистым и теплым. На всех перекрестках благоухала сирень, словно город стал огромной корзиной с сиренью. В перерывах между заседаниями мы выходили на край косогора кремлевского холма и смотрели на простирающийся внизу город.

Тогда в Кремле три дня работало Всесоюзное совещание работников промышленности, я был на нем корреспондентом журнала «Новый мир». Вот когда мы начали говорить во весь голос о наших проблемах: показателях плана, новой технике, сокращении аппарата, администрировании.

Помню выступление тогдашнего директора «Уралмаша» Н. Глебовского. Он взволнованно и бесстрашно говорил о правах и обязанностях директора.

— В разделе «Обязанности» я предлагаю записать такое положение: «Параграф первый — директор обязан бороться за свои права».

Это было как прорыв плотины, аплодисменты волной прокатывались по залу, словно присутствующие жаждали услышать эти слова на бис. И до XX съезда партии тогда оставалось меньше года.

Прошло 30 лет. Наш разговор продолжается. Темы апробированы временем. Разве что страсти поостыли и бесстрашия поубавилось.

Тогда же после совещания я написал очерк «Стружка». Последний раз его переиздавали два года назад. Значит, актуален.

Как же это? 30 лет говорим об одном и том же — и ничего не меняется. Я писал в старом очерке, как при изготовлении лопаток турбины на Харьковском турбинном заводе 80 процентов металла идет в стружку. А всего в нашей стране в 1954 году по данным академика А. И. Целикова было произведено 6 миллионов тонн стружки.

Перемены однако есть. В 1984 году в стране стружки было произведено в два с половиной раза больше. Со стружкой стали обращаться бережно, стружку экономят. Более того, стружка включена в план.

Боюсь, что это уже навсегда.

Наши проблемы успели затвердеть, сделаться родными и близкими. Уже и не поймешь: то ли мы с ними на «ты», то ли они с нами.

Где взять такую волшебную шкатулку, чтобы спрятать туда все проблемы?

6. ГОРЯЧО — ХОЛОДНО

Юрий Иванович прочитал мои заметки в рукописи и многозначительно покачал головой:

— Не пойдет. Вы же все опрокидываете. А это что? Выступаете против государственных учреждений. И каких!

— Юрий Иванович! — в отчаянии воскликнул я. — Как можно! Я — «за»! Но только на новом уровне.

— Что же вы предлагаете? Где ваша позитивная программа? В частности, относительно министерств. Вам что — название не нравится?

— Дело не в названиях. Но чтобы это были ассоциации свободных промышленных предприятий. Пришла пора кончать с заклинаниями. Вместо заклинаний необходим естественный стимул. Чтобы каждый руководитель знал: если я даю, то и получаю. Надо раскрепостить заводы от централизации.

— Кто это сказал? — Юрий Иванович огляделся вокруг и даже голову приподнял ради широты обзора. — Разве есть такая директива?

— Есть! — не выдержал я. — Это веление времени.

— Вы слишком много на себя берете, — с достоинством продолжал он. — Я не могу допустить, чтобы вы чернили Госплан. У нас нет второго Госплана — и быть не может. А тем более восемь!

Зазвонил телефон. Юрий Иванович снял трубку и тут же вытянулся по стойке смирно перед аппаратом. Послышались взволнованные междометия, невольные всхлипы, по правой щеке Юрия Ивановича протекла слеза радости.

Я понял, что стал невольным свидетелем исторической минуты, а может быть, и звездного часа Юрия Ивановича.

— Пришла директива, — шептал в трансе Юрий Иванович, опустив трубку. Великая директива. Историческая. Какая мудрость. Глубина. Энергия.

— Да что решили-то, Юрий Иванович?

— Тихо! Тут надо говорить шепотом. Глубоко и мудро. Это мыслительно. Режим экономии — вот что нам сейчас необходимо на данном историческом этапе. По моей отрасли спущена разнарядка на 22 миллиона. Но где я возьму столько миллионов? Директиву спустили. А инструкцию по ее исполнению нет. Ну хорошо, мы сократим количество электрических лампочек, это даст нам три тысячи. А дальше?

— Юрий Иванович, вы забыли про машины.

— Какие машины? — он удивился.

— Те самые, бесплатные. То есть бесплатные для вас. А для государства очень даже не бесплатные.

Юрий Иванович вскипел благородным негодованием:

— Зависть не может быть советником разума. У вас ожесточение идет впереди анализа. Это исключено. Никто на это не пойдет. Как же мы ездить будем?

Но я уже не мог остановиться: