Горячий след

Но хозяин не торопился устремляться на обслуживание. Он подошёл к столу, за котором расположились мальчишки, долгим взглядом по очереди оглядел того и другого, потом потёр палец о палец.

— Будем надеяться, он деньги спрашивает, — вполголоса сказал Артур. Олег достал золотую монету, щелчком по краю заставил её завертеться на столе и ловко убрал из-под самых пальцев хозяина.

«Шрек» неожиданно разинул пасть и расхохотался. Ткнул Олега в плечо и, что-то ворча, пошёл к колоде. Громко рыкнул, откуда-то ответил другой голос — и через пару минут растрёпанная и чумазая, но украшенная ожерельем из разноцветных бус девчонка поставила перед мальчишками большое блюдо. На нём были навалены куски дымящегося жареного мяса на рёбрах, длинные стебли лука-порея, стояли две миски — с тушёной капустой и коричневой жидкостью — и две большие кружки без ручек, в которых оказалось явное вино. Рядом с мясом лежали несколько круглых ломтей белого хлеба. Олег протянул монету, но девчонка помотала головой и, неожиданно захихикав, выскочила наружу.

— Да, с языком тут будет плохо, — сказал Олег. Артур добавил:

— С вилками и ложками тоже. Вино я пить не буду.

— Я тоже, запьём потом водой.

Мальчишки собирались приняться за еду, но подошедший хозяин на редкость доходчиво, хотя и при помощи жестов, потребовал монету. Покрутил в пальцах двадцатипятирублёвку, хрестоматийно покусал её, кивнул, что-то сказал, разглядывая рисунок чеканки и, когда мальчишки уже успели прикончить половину заказа, вернулся и положил на стол пять больших, чуть ли не с 210-мегабайтный лазерный диск, серебряных монеты — довольно ровные, с выпуклой чеканкой — и семь или восемь неровных медных квадратиков. Дождавшись, пока он отойдёт, Олег придвинул к себе серебряную монетку. Одна её сторона просто была покрыта бугорками, на второй по кругу шла надпись, а в неё была заключена парящая птица. На медяшках не было ничего, кроме надписей.

— Золото в цене, кажется, — сказал он Артуру, рассматривавшему другую серебряную монету.

Из-под соседнего стола рассеянной походкой вышел, задрав хвост, большой белый кот. Прошёл под столом между мальчишками, вспрыгнул на скамью, сунул нос в блюдо, взял одно из рёбер и унёс с собой обратно. Напоследок оглянулся и коротко, презрительно сказал:

— М-мя.

Ребята, переглянувшись, рассмеялись:

— Вот и настоящий хозяин. — заметил Артур. — А этот, без ушей который, так — киборг.

— Кстати — без ушей, — вспомнил Олег. — Не сам собой он их потерял, верно? Ну, одно — всяко может быть. А два — наверняка за что-то отрезали…

— Да ради бога, — Артур поболтал куском хлеба в миске с коричневой жижей. — Белый хлеб я не люблю, а маринад вкусный.

— Чеснока много, — Олег захрустел луком, потянулся. — Ноги горят.

— А у меня ничего… Ну что, дальше пойдём?

Олег, глядя в проём двери, ответил негромко:

— Нет, похоже не пойдём.

Артур поднял голову.

* * *

Вошедших было трое, но снаружи через открытый проём были видны ещё не меньше десятка человек, подходивших от дороги с лошадьми в поводу. Впрочем, на них Олег поглядел лишь мельком.

Среди вошедших один был темнокожим — не негром, и не чернокожим, а именно темнокожим, с тонкими чертами лица и узкими глазами. Двое других — бородачи пониже ростом, но мощнее; один черноволосый, второй — белокурый. Однако, все трое были похожи одним — металлическими панцырями и длинными мечами на поясах. В остальной одежде явственно читалась небрежность — плетёные из ремней вытертые сапоги, не очень-то чистые нижние рубахи и короткие кожаные штаны…

В первую секунду Олегу показалось, что они всё-таки «проскочат». Темнокожий, осмотрев помещение, вышел наружу (там уже вовсю гомонили люди и ржали кони, звякал металл…), а бородачи, подойдя к хозяину, заговорили с ним, даже не оглядываясь на мальчишек.

— Давай уйдём, — сказал Артур спокойно. — Встанем и попробуем выйти. Хуже не будет.

— Думаешь, это бандиты? — Олег занёс за спину правую (её не могли видеть вошедшие) руку и взялся за револьвер.

— Не думаю. По-моему, мы попали в войну. Это воины. И, скорее всего, не из той компании, которую мы видели на дороге.

Но в этот момент оба бородача обернулись и подошли (синхронно, как автоматы) к мальчишкам. Прорваться мимо них к дверям было вряд ли возможно — да и к чему? Снаружи те же люди…

Чернобородый что-то спросил. Олег покачал головой. Если сейчас открыть огонь — можно прорваться. На лошадей — и галопом… Чернобородый задал ещё какой-то вопрос.

— Не понимаю, — ответил Олег. Чернобородый свёл брови, что-то сказал белокурому. Тот кивнул и спросил что-то на языке, похожем на слух на финский. — Не понимаю, — ответил Олег снова.

Чернобородый почесал пальцами бороду. Пожал плечами. И, вынув меч, приблизил его к плечу Олега, уже громче сказав одно-единственное слово.

Олег скосил глаза. Меч был не блестящий и ровный, как в фильмах. Клинок во вмятинках и ямках, кромка очевидно зазубрена.

И отточена так, что казалось — к тёмному клинку приварены две полосы солнечного света.