Горячий декабрь

– Согласен с вами, – кивнул Рылеев. – Конституционная монархия – система новая и прогрессивная. Вы Англию упомянули. Но ежели выйдет, как в Испании? Помните совсем недавние события? Двадцатый – двадцать третий годы. Рафаэль Риего блестяще совершил революцию и заставил короля Фердинанда дать присягу народу и конституции. В Испании прошли народные выборы в кортесы. «Восторженные» одержали победу на этих выборах. Позже сформировали правительство…. Вот оно – торжество справедливости! Казалось, свобода, равенство и братство пришли в Испанию навсегда! Страна заживёт по-новому, показывая пример остальной замшелой Европе…. Однако ошибкой Риего было именно то, что он оставил королю свободу, и не только королю – всему его окружению. В итоге: республика разгромлена, Риего повешен. А вспомните судьбу Неаполитанского адмирала Франческо Караччиоли, боровшегося за свободу и демократию. Поверил королю, и был повешен на рее английского фрегата. Разве можно верить царствующим особам? Для них власть – дороже всего, дороже жизни. Не побоюсь сказать – дороже совести. Плевать им на свободу собственного народа.

– Вы сами что думаете? – спросил морской офицер.

– А я не думаю, я – действую, – с гордостью ответил он. – Я, Кондратий Рылеев, служил отечеству, пока оно нуждалось в службе своих граждан, и не хотел продолжать её, когда увидел, что буду служить только для прихотей самовластного деспота. Я желал лучше служить человечеству, поэтому избрал звание судьи. Что меня ожидало в военной службе? Может быть, военная слава, может быть, безвестная смерть; но в наше время свет уже утомился от военных подвигов и славы героев, приобретаемой не за благородное дело помощи страждущему человечеству, но для его угнетения.

– Ох, слышал бы вас Суворов, – недовольно покачал головой капитан Якубович.

– Суворов был великий полководец, я с вами полностью согласен. Но слава его бледнеет, когда вспомним, что он был орудием деспотизма и побеждал для искоренения расцветавшей свободы Европы. Извините, если обидел ваши чувства. Должен ли был я, получив эти понятия, оставаться в военной службе? Нет! Прошу прощения, я не хочу оскорбить присутствующих здесь военных, всего лишь – высказываю свою точку зрения. Ныне наступил век гражданского мужества, я чувствую, что моё призвание выше, – я буду лить кровь свою, но за свободу отечества, за счастье соотечественников, для исторжения из рук самовластия железного скипетра, для приобретения законных прав угнетённому человечеству – вот мои дела. Если я успею, вы не можете сомневаться в награде за них: счастье России будет лучшим для меня отличием. Если же паду в борьбе законного права с властью, ежели современники не будут уметь понять и оценить меня – может быть, потомство отдаст мне справедливость, а история запишет имя моё вместе с именами великих людей, погибших за человечество. В ней имя Брута стоит выше имени Цезаря. Вот моя исповедь, господа. Таков я, Кондратий Фёдорович Рылеев.