Горячие сердца

— А я уж размечтался…

— Придется умерить свой аппетит, нужно же смотреть на вещи реально. Я жутко устала. Мне бы принять ванну, у меня настоящий кошмар на голове, и надо сделать маникюр. Все ногти поломаны. А потом еще идти на работу. Так что позвоните Сэму.

С поразительной для больного ловкостью Гибсон вскочил на ноги и заковылял прямо к лежавшей на траве Мими. Когда он склонился над нею, их лица оказались в опасной близости друг от друга.

— Послушайте, — он говорил тихо, чеканя каждое слово. — Вернувшись после пожара в часть, пожарные не заявляют, что утомились и хотят понежиться в ванной. Уборка помещения и работа в столовой входят в обязанности пожарного. Если вам выпадет дежурство, даже после пяти вызовов парни не примут никаких отговорок. Еда должна быть подана на стол. Вовремя. И с улыбкой. Этого требуют от всех и будут ждать от вас.

Мими закрыла глаза.

Будь он другим мужчиной, а она — другой женщиной, он бы поцеловал ее.

Но это были Гибсон и Мими. Глаза обоих гневно сверкали.

— Значит, вы хотите, чтобы я еще и приготовила вам обед? Как любезно, вы настоящий джентльмен!

— Именно. Отправляйтесь готовить обед. — Он не без труда поднялся на ноги. — Надеюсь, он будет вкусным. И к слову…

— Да?

— Я никогда не говорил, что я джентльмен.

Прихрамывая, Гибсон поднялся на веранду.

— Вы придумали все это, чтобы я изменила решение?

— Понимайте, как хотите.

— Надеетесь, я отступлюсь?

— Понятия не имею. Но я жду обед. И побыстрее.

Он вошел в дом, яростно хлопнув дверью. Мими перекатилась на живот и уткнулась лицом в мягкую, теплую траву. Как же она устала! Никогда в жизни ей еще не приходилось так выматываться.

Мими привыкла считать, что у нее нет проблем с физической подготовкой. Правда, последний раз она посещала класс аэробики уже несколько месяцев назад. Но ведь она и так весь день на ногах: восьмичасовой рабочий день в ресторане, да еще нужно ухаживать за больной бабушкой. В общем, достаточно, чтобы быть в форме. Как же она ошибалась!

Готовить обед, когда она даже не уверена, что сумеет встать. Похоже, придется всю ночь пролежать в траве. И если учесть, что она совершенно разбита, подобная перспектива вовсе не так уж плоха. Трава шелковистая и мягкая. Приятно пахнет. В общем, довольно удобно.

— Прошу прощения, — произнес приветливый, жизнерадостный голос.

Мими вздрогнула. Очередной зевака. Любитель поглазеть. Их здесь было видимо-невидимо. По кварталу живо разнесся слух, что во дворе у Гибсона что-то вроде циркового представления: девушка тренируется на пожарного.

Не прощу! — мрачно подумала Мими в ответ на неизменную фразу.

— Мими, я подумала, что если…

Мими открыла глаза. В лучах заходящего солнца она увидела склонившееся над ней женское лицо. В воздухе почувствовался прямо-таки сказочный аромат. Цыпленок в винном соусе, сомнений быть не могло.

— Это вы, миссис Макгилликьюди, — проговорила Мими, тщетно силясь подняться. Наконец она совладала со своим разбитым, ноющим телом, однако выпрямиться ей так и не удалось. — Как дела?

— Превосходно. И все благодаря тебе.

— Хотите забрать лестницу?

— Нет, я пришла поблагодарить тебя за совет.

— Разве я дала вам совет?

— Да, ты сказала, что со временем мы переосмысливаем наши проблемы и начинаем смотреть на них иначе.

— Ах да, кажется, припоминаю, — все внимание Мими было приковано к завернутой в фольгу кастрюле, которую миссис Макгилликьюди держала с помощью двух прихваток.

— И вот после того, как ты ушла, я подождала десять минут, перезвонила сыну и извинилась. Оказалось, он сам собирался просить прощения. Мы поговорили, и теперь все у нас в порядке.

— Я так рада, миссис Макгилликьюди. — На миг Мими забыла о том, как сильно проголодалась, но исходивший от кастрюли запах вновь вернул ее к действительности.

— Так вот, я смотрела, как ты тренируешься с Гибсоном, и хотя считаю, что пожарный — не женская работа, я высоко ценю дружбу. И хочу, чтобы мы были друзьями.

— Это было бы замечательно, миссис Макгилликьюди.

— Вот я и запекла для тебя цыпленка, — с гордостью сообщила та. — Цыпленок в винном соусе, а на десерт морковь с сахаром и яблочный пирог. Вы ведь оба, наверное, уже на ногах не стоите. Держи цыпленка. Осторожно, не обожгись. Пойду принесу морковь и пирог.

Мими протянула руки… но вдруг передумала.

— Миссис Макгилликьюди, я не смогу это принять.

Такой ответ озадачил и обидел соседку.

— Но, Мими, я же от всей души!

— Я правда считаю вас своим другом. Даже если бы вы не принесли мне цыпленка, это бы ничего не изменило. Но я не могу его взять.

Объяснив, в чем дело, Мими медленно побрела к дверям, не видя, как лукаво улыбается миссис Макгилликьюди.

Гибсон сидел в своем любимом кресле. По тому, как он был напряжен, Мими поняла, что он мучается от боли. На мгновение сердце ее дрогнуло.

— Миссис Макгилликьюди предложила вам свой обед? — спросил он, не отрывая глаз от газеты.

— Да, но я сказала, что буду готовить сама, — невозмутимо ответила Мими. — Я объяснила, что это входит в мою подготовку.

Он поднял глаза.

— Вы отказались?

Мими показала пустые руки.